Колыбельная для Ноэль
Шрифт:
Бретт осторожно заглянул в комнату Лорел. После обследования он привез ее домой и приготовил легкий обед. Перекусив, она тут же поднялась к себе наверх, сказав, что хочет соснуть. С тех пор прошло уже больше двух часов, а из ее комнаты не доносилось ни звука, и Бретт начал волноваться.
— Лорел?
— Входи, — еле слышно откликнулась она. Бретт вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
Лорел лежала на кровати, свернувшись калачиком на левом боку. Ее распущенные волосы разметались по подушке. Босые ступни
— Я тут кое-что тебе принес, — Бретт продемонстрировал стопку одежды: свои свитера, спортивные брюки, домашние рубашки. Пока он не увидел ее округлившийся живот, он не понимал, как сильно она поправилась и как неудобно ей должно быть в ее тесной одежде. — Можешь носить эти вещи дома. В них тебе будет гораздо удобнее.
— Спасибо. Я хотела попросить тебя об этом, но…
— Надо было попросить. Ты поспала?
— Да. Ведь прошлой ночью мне так и не удалось заснуть.
— Могу я еще что-нибудь сделать для тебя? Казалось, она хотела попросить о чем-то, но не решалась. — Что?
— После всего, что мы пережили сегодня, не мог бы ты… обнять меня и подержать так? Хотя бы несколько минут.
— Несколько минут? Почему так мало? — с улыбкой спросил Бретт, забираясь к ней в постель. Она сразу же придвинулась ближе, прижалась спиной к его груди. Он осторожно, но крепко обнял ее. — Теперь лучше?
— Гораздо. Спасибо тебе.
— Рад стараться.
Бретт зарылся лицом в ее распущенные волосы, с наслаждением вдыхая знакомый запах шампуня. Именно так между ними все и должно быть. Каждую ночь и каждый день.
И о чем он только думает? Они собираются пожениться только из-за ребенка. Джуниору нужна нормальная полноценная семья, вот и все. Никаких других причин быть не может. Но сейчас трудно было представить, что, не будь Джуниора, Лорел не лежала бы рядом с ним в постели.
— Мы правильно сделали, когда согласились пройти обследование, правда?
Как приятно было слышать это ее “мы”.
— Правда. Мы ведь это уже обсудили.
— Знаю, но до сих пор я думала только о себе и о том, что мне непременно нужно знать о здоровье малыша, хотя это ничего бы не изменило. Я все такая же эгоистка, какой была раньше. А ведь мать в первую очередь должна думать о ребенке.
— Ты и думаешь. Разве не ради него ты уехала из родного города, пошла на работу и за рекордные сроки овладела азами бухгалтерии?
— Я не перестаю повторять, что поступаю так-то и так-то только ради ребенка, но сегодняшнее обследование я прошла только ради себя. Не ради Джуниора, не ради тебя, а ради себя. Если это хоть как-то повредит ребенку…
— Вероятность каких-либо осложнений слишком мала. С малышом все будет нормально.
— Так хочется думать, что ты прав. Знаешь, сегодня я поняла, что абсолютно ничего не знаю о детях. Было бы неплохо, если бы в роддомах при выписке женщинам давали сопроводительные инструкции по уходу за новорожденными. Мне ужасно хочется стать хорошей матерью, но что я буду делать, когда
— У тебя все получится. Точно так же, как получалось у тысяч других матерей в разных концах света, родивших первого ребенка.
— Все равно, каждый раз, когда я об этом думаю, мне становится не по себе.
— Представляю, я ведь тоже стану отцом в первый раз.
— Как это здорово, знать, что ты согласен со мной, — она еще теснее прижалась к нему, словно бы даже слилась с ним. Сейчас они были как две половинки одного целого. — Все равно, ты — другое дело. Такое впечатление, что тебя совсем не пугает будущее отцовство.
— Меня не пугает? А почему, ты думаешь, я накупил столько специальных книг? Да я в жизни своей не имел дела с детьми, даже не знаю, как поменять подгузник.
— И я тоже.
— Слушай, почему бы нам не записаться на курсы для будущих родителей? Нам они явно не помешают.
— По-моему, давно пора. И еще, ты не будешь возражать, если я тоже почитаю кое-что из твоих книг?
— Ради бога. Мы даже можем читать их друг другу вслух.
— Это как раз то, что надо. Я так счастлива, что именно ты стал отцом моего ребенка. Не представляю, как бы смогла пройти через все это с кем-то другим.
— Даже со своим бывшим женихом? — Бретт тут же осознал всю неуместность своего вопроса. — Прости, меня это не касается.
— Все нормально. Мы с Чарли — моим бывшим женихом был Чарлз Кингслоу…
— Он имеет какое-нибудь отношение к “Кингслоу Энтерпрайзис”?
— Да. Чарлз приходится пра-пра-правнуком основателю династии Кингслоу. Мы росли вместе. Чарлз и я еще бегали пешком под стол, а брак между нами уже был делом решенным. Наши семьи собирались таким образом соединить свои капиталы. Как видишь, о любви речи никогда не заходило. Чарлзу была нужна жена из родовитой семьи с огромным приданым, а я, как никто другой, соответствовала его требованиям. Беременность вряд ли изменила бы его отношение ко мне. Я стала бы просто подходящим инкубатором для еще одного поколения Кингслоу.
Да, не таким Бретт представлял себе счастливый брак. Но разве он сам не предлагает Лорел нечто подобное?
— Тогда почему же ты согласилась выйти за него замуж?
— Знал бы ты, сколько раз я задавалась этим вопросом! Чарлз был не только очень богатым, но еще и очень привлекательным молодым человеком — в общем, идеальной партией по моим тогдашним меркам. Мы хорошо знали друг друга, и в мой выпускной год в колледже было объявлено о нашей помолвке. Правда, если бы я вышла замуж за Чарлза, я бы никогда не узнала…
— О чем?
— О том, какой пресной оказалась бы моя жизнь в этом случае. У нас было очень много общего, мы понимали друг друга, но интимной близости между нами так и не возникло. Даже после того, как мы обручились, наши отношения не продвинулись дальше поцелуев. Он никогда не давил на меня в этом вопросе, а я во всем соглашалась с ним. Сейчас я прихожу к выводу, что раз мы по-настоящему не любили друг друга, то нам и не хотелось всего остального…
У парня, должно быть, холодная вода бежала по венам, если кроме поцелуев ему больше ничего не хотелось от такой женщины, как Лорел.