Колыбельная для вампиров 4
Шрифт:
Путаясь в одежде, Лиза разделась и, густо покраснев, прижала руки к груди. Она боялась даже подумать, чего хочет от неё страшная незнакомка.
Рени внимательно осмотрела девушку и, не найдя на её теле вампирских отметок, говорящих о привязке, пожала плечами. «Марш под душ!» — приказала она девушке и, прихватив с собой банное полотенце, вышла за дверь.
В комнате, из окна которой собиралась выброситься Лиза, она перегнулась через подоконник.
— Ну что, моё солнце, ты как там? Ещё не замёрз окончательно? — спросила она с насмешкой и, не дожидаясь ответа, добавила: — Ладно, хватит играть
Штейн внял её зову и бесшумно прыгнул в комнату. На нём был комбинезон новейшей модификации, настроенный на слияние с окружающей обстановкой, и Рени усмехнулась при виде забавного зрелища. Штейн лишился туловища и выглядел как злосчастная голова профессора Доуэля из романа Беляева. Правда, к ней прилагались пара когтистых стоп и не менее когтистых кистей рук.
По лицу и длинным волосам шефа СБ струйками стекла дождевая вода, и она бросила ему заготовленное полотенце. Поймав его, тот втянул четыре набора жутковатых когтей и начал тщательно вытираться. Видя, что Штейн не спешит и как недовольный мокрый кот трясёт конечностями, Рени взяла его за руку, и со словами: «Ты ещё займись вылизыванием сам знаешь чего!» потащила его за собой. Проходя мимо ванной, она стукнула в дверь.
— Эй, разлучница! Ты тоже поторапливайся! Я жду тебя в кухне.
Лиза замерла, не сразу сообразив, чего от неё хотят.
— Да-да! Я уже скоро! — запоздало выкрикнула она, не очень надеясь, что её услышат из-за шума воды.
Но это было не так. «Поторопись или в голом виде притащу к столу!» — отчётливо прозвучало в её голове.
— Что?.. Я уже выхожу! Только оденусь!
Одуревшая от происходящего Лиза выскочила из-под душа и, завернувшись в полотенце, с заячьей прытью понеслась в гардеробную, за сухой одеждой.
«Так-то лучше!» — усмехнулась Рени. Она заглянула в холодильник.
— Гляди-ка, а он неплохо её кормит, тут сплошные деликатесы.
— Тебе жалко что ли? — фыркнул Штейн и бросил взгляд на полки, забитые нарядными упаковками. — Тем более девчонка почти ничего не ест.
— Да, ты прав, одна кожа и кости. Грешным делом, я уж было подумала, что Мика из каких-то своих соображений морит её голодом.
Рени смолола кофе и заварила его в большой эмалированной турке, затем она сделала целую гору бутербродов со всякой всячиной из холодильника и выложила их на стеклянный поднос. В заключение она подогрела в микроволновке горячие блюда и тоже выставила их на стол.
Развалившись на стуле, Штейн с удовольствием наблюдал за её хозяйственной суетой.
— Вот где только были мои глаза? — посетовал он.
— Это ты к чему? — осведомилась Рени.
— Как это к чему? — Штейн вздохнул. — Умница, красавица, к тому же хорошая хозяйка. Такую жену прохлопал, до сих пор простить себе не могу, — проговорил он и выразительно глянул на стоящую перед ним пустую тарелку. — Раз такое дело, то хоть поухаживай за мной.
— Да? — Рени приподняла бровь. — Не помню, чтобы я нанималась к тебе официанткой.
— Не вредничай, mein libchen! — Штейн состроил умильную мину и протянул ей тарелку.
— Подлиза! Ладно, уговорил.
Первым делом Рени положила ему громадный кусок жареной свинины, затем добавила к мясу маринованных грибов, паштет из гусиной печёнки и гарнир
— Danke schon! — поблагодарил он и плотоядно облизнулся. — Эх, Кошка! Вот умеешь ты угодить мужику. Сразу чувствуется, что ты настоящая русская баба.
— Ну, конечно! Особенно это заметно по моей физиономии, — улыбнулась Рени, усаживаясь напротив него.
— Иванова, главное дух, а не внешность, — Штейн поднял стакан и шумно выдохнул. — Ну, с богом! Первая, как водится, за прекрасных дам, — он выпил и, покосившись на девушку, стоящую в дверях, насмешливо фыркнул. — Говоришь, что Мика тебе изменяет? Ну-ну!
— Да ничего я не говорю, — вздохнула Рени.
Присутствие высокомерного красавца-блондина оказалось для Лизы полной неожиданностью, и она с боязливым удивлением воззрилась на экзотическую парочку, восседающую за столом.
Не решаясь войти, девушка, как зачарованная, смотрела на нежданных гостей. Раньше она не отдавала себе отчёта, насколько необычна внешность Михаила. Теперь же, глядя на его сородичей, она терялась в догадках, кто же они такие. «Нет, они точно не люди!» — пришла она к выводу и от этого ей стало совсем тоскливо и неуютно. — Господи, что им нужно от меня?»
Белокурый незнакомец посмотрел на Лизу, застывшую в дверях, и у неё поплыла голова как во время исследовательских сеансов с Михаилом. Повинуясь его жесту, она на негнущихся ногах приблизилась к столу. Разрываемая противоречивыми чувствами — в ней боролись любопытство и желание сбежать — девушка опустила глаза, ожидая, что будет дальше.
Штейн с удивлением посмотрел на неё.
— Hol's der Teufel! Это и есть протеже Мика?.. Несколько неожиданно. Честно говоря, как-то в голову не приходило, что она человек. Тебе не кажется, что это отдаёт извращением? Менталистка под контролем это та же рабыня. Или Михаэлю настолько лень ухаживать за женщинами, что он решил воспользоваться этим полуфабрикатом?
Позабыв о страхе, Лиза возмущённо посмотрела на белокурого красавца, но в его взгляде было столько неприкрытого презрения, что она не выдержала и снова потупилась. «Проклятый фашист!» — сердито подумала она.
Рени с не меньшим удивлением посмотрела на шефа СБ.
— Я думала, тебе докладывают о таких вещах.
— Докладывают и что? Между прочим, я не господь бог, чтобы всюду успевать. В сутках у меня, как и у простых смертных, тоже двадцать четыре часа, — проворчал Штейн и повернулся к девушке. — Сядь напротив, чтобы я тебя видел… Смотри мне в глаза! — приказал он, когда она села.
Догадываясь, что её ожидает, Лиза с неохотой подчинилась. Глаза у пришельца были серые, как ненастное питерское небо, и такие же переменчивые. Необычайно красивые глаза, как подумалось девушке. Вот только выдержать их взгляд было ей не под силу, впрочем, как и взгляд Михаила, когда тот проводил с ней сеансы того, что она называла гипнозом. Как и в случае с ним Лиза не могла даже моргнуть, не то что отвести глаза. Когда к горлу подкатила тошнота, такая сильная, что она испугалась, что её сейчас вырвет, лишь тогда пришелец отпустил её и она, наученная горьким опытом, сразу же опустила голову.