Колыбельная для жертвы
Шрифт:
– А он и никакой не супергерой, а просто извращенец. И красавчик сладенький. Quod erat demonstrandum. [1]
Каждый год сто пятьдесят тысяч человек получают инсульт – почему бы Нику не оказаться среди них? Прямо сейчас. Неужели это такая большая просьба?
Волосатый мерзавец закончил скрести бороду и показал на что-то указательным пальцем:
– Смотри, смотри, здесь кому-то очень сильно повезло. Целая куча гондонов… – Ткнул носком ботинка, разворошил. – Французские, с пупырышками,
1
Что и требовалось доказать (лат.).
– Заткнись, а? – Кевин грызет кожу на указательном пальце, дыхание изо рта затуманивает стекла очков. – Тот, кто звонил… говорили… что было сказано?
Ник шмыгает носом.
– Женщина, лет двадцати пяти – тридцати, возможно внутреннее кровотечение, резус-фактор отрицательный.
Дорожное покрытие хрустит под ногами Кевина, когда он обходит вокруг автобусной остановки.
– Им-то откуда такое знать-то?
– Что она где-то здесь? Наверное…
– Да нет же, придурок, – перебивает Кевин. – Откуда что у нее резус-фактор?.. – Кевин замирает. За автобусной остановкой что-то лежит, вроде как человеческое тело.
Наклоняется. Нога скользнула по обледеневшему асфальту. Всего лишь кусок ковра, на нем поблекший рисунок в виде зелено-желтых кругов, весь покрыт темными пятнами. Выбросил, видно, какой-нибудь грязный ублюдок, которому не хватило мозгов донести эту дрянь до мусорной свалки. И что в наши дни с народом происходит?
Похоже на…
Трава примята, будто тянули что-то тяжелое.
О господи…
– А этот Супермен!
Кевину сдавило горло. Он сделал еще одну попытку:
– Ник…
– Вот я и говорю, какой извращенец натянет на себя синие лосины…
– Ник, тащи аптечку.
– …а сверху ярко-красные трусы? Это вроде как «Смотрите на мою промежность, я – Человек-из-Стали!» И еще, он быстрее…
– Тащи аптечку!
– …быстрее пули. И все, что еще нужно женщине…
– ТАЩИ СЮДА ЭТУ ЧЕРТОВУ АПТЕЧКУ! – Кевин побежал, поскальзываясь на траве рядом с автобусной остановкой, прорываясь сквозь стебли засохшей крапивы – по следу.
Она лежала на спине, одна нога подвернута, ступня другой вымазана грязью. Белая ночная рубашка задрана до бедер, на ткани, обтягивающей вздувшийся живот, отпечатался желтый крест. Живот обезображен чем-то, что было зашито внутрь. По ночнушке там и здесь расцветали красные пятна, словно алые маки, потемневшие и расползшиеся.
Лицо бледное, как китайский фарфор. Проступившие веснушки темнеют, как засохшие пятна крови. Ярко-рыжие волосы разметались по остекленевшей от инея траве. На шее блестит золотая цепочка.
Пальцы дрожат.
Она жива…
Шесть лет спустя
2
Стена ударила меня между лопаток, потом проделала то же самое с моим затылком. Взрыв желтого света. Глухое бам где-то внутри черепа. Из горла вырвался хрип.
Внутри разбилось стекло, оно рвало и резало на куски мои внутренности.
Другой кулак отбросил в сторону мою звенящую голову, и по щеке растекся обжигающий огонь. Только теперь это не О’Нил, но такой же крепкий его приятель – бывший констебль Тейлор. Должно быть, эта парочка во время отсидки большую часть срока провела в тюремном спортзале. Только это могло объяснить способность бить так чертовски сильно.
Еще один удар в живот, распластавший меня по стене коридора.
Я ударил правой, костяшки взвыли от боли, врезаясь в нос О’Нила. Расплющили его, отбросили безобразную клинообразную голову назад. В воздухе повисла ярко-красная дуга, и громадный ублюдок, спотыкаясь, отлетел в сторону.
Нормально. Один хоть и не отрубился, но на какое-то время заблокирован. Пары секунд хватит…
Резкий удар локтем, прямо в громадную круглую морду Тейлора. Но он, сука, быстрый. Быстрее, чем кто-нибудь таких же размеров. Мой локоть с хрустом врезался в стену.
Его кулак снова достал меня в щеку.
БАМ – моя голова ударилась о стену. Еще раз.
На этот раз мой кулак влетел прямо ему в пасть, сустав пронзило электрическим разрядом в месте соприкосновения с верхней губой и зубами. Ярко-красные брызги разлетелись по грязному коридору, капали на грудь выданной еще в тюрьме рубашки, расцветая на серой материи, словно маленькие красные цветы.
Он попятился назад. Сплюнул пару белых кусочков. Провел рукой по рту, размазывая кровь. Слова, мокрые и шепелявые, просочились сквозь дырки от выбитых зубов.
– Ну все, теперь ты покойник…
– Вы что, правда думаете, что двоих на одного достаточно? – Я сжал правую руку в кулак. Суставы пронзила резкая боль, и они завопили. Каждое движение – как будто кто-то вонзает раскаленные иглы через хрящи прямо в кость.
О’Нил взревел. Бросился на меня. Лицо – растекшееся черно-красное месиво.
ХРЯСЬ.
Я снова ударился о стену, и весь воздух вышел из тела одним агонизирующим стоном. Кулак в лицо. Глаза закрыла мутная пелена.
Удар правой. Промахнулся.
Еще раз.
О’Нил нанес еще один удар, и в моей голове взвыл хор стервятников.
Поморгал.
Стоять прямо. Нельзя позволить им уложить тебя.
Обхватил ладонью его лицо и изо всей силы вдавил большой палец в то, что осталось от носа. Плюнул в теплое склизкое месиво.
Он завопил.
Затем наступила моя очередь. Тейлор изо всей силы опустил свой громадный башмак на подъем моей правой ступни. Внутри что-то разорвалось. Рубцовая ткань отделилась от кости. Стягивающие рану стежки разошлись, обнажая дырку от входа пули. И все планы остаться стоять в вертикальном положении исчезли в волне жесткой, разрывающей горло агонии.
Как будто в ногу снова попала пуля.
Правая нога подломилась. Гранитного цвета пол бросился прямо мне в лицо, раскрывая объятия.