Колыбельная для жертвы
Шрифт:
Ну что, все как обычно.
Так и застряну здесь до тех пор, пока миссис Керриган не надоест и она не прикончит меня.
Наши дни (шесть месяцев спустя)
Воскресенье
4
– …как только получим больше информации с места происшествия, чем мы имеем на настоящий момент. А сейчас – Эдинбург. Семья пропавшей шестилетней Стейси Гурдон выступила с обращением, умоляя похитителей
Телевизор в комнате отдыха, висевший высоко на стене, был заперт в своей собственной крошечной клетке, как будто тюремное начальство полагало, что он тоже планирует побег, как и все остальные заключенные.
Бывший детектив-суперинтендант Лен Мюррей взял пластиковый стул, поставил его рядом с моим. Устроился на нем, улыбка перекосила робингудовскую седую бородку. Пучки света от флуоресцентных ламп блестели на лысой голове и небольших круглых очках. Большой человек с громким гортанным голосом.
– Надо тебе было ее прикончить. Ты это понимаешь, не так ли?
Заключенная в своей собственной одиночной камере женщина в телевизоре мрачно кивнула.
– Испачканное в крови платье Стейси Гурдон и ее кроссовки были найдены полицейскими в процессе прочесывания лесистой местности в Корсторфайне…
Я уставился на него:
– Тебе что, делать больше нечего?
– Эш, эта мерзкая сука хочет оставить тебя здесь до тех пор, пока ты не сдохнешь. Пришлет кого-нибудь, чтобы сделать это для нее. Время заставляет тебя работать на опережение. Ты что думаешь, у тебя есть еще четыре года на то, чтобы сидеть здесь? Тогда придумай себе хобби. Займись резьбой по дереву. Или испанский учи.
Картинка в телевизоре сменилась, и на экране появился обветшалый дом, расположенный в замусоренном районе, застроенном муниципальными многоэтажками. Толпа репортеров давилась за лучшие места для съемки. В этот самый момент входная дверь отворилась, и из нее выглянула худая женщина с мертвыми глазами и трясущимися пальцами. За ее плечом, едва заметный, стоял жирный мужик – налитые кровью глаза, шмыгающий нос и закушенная нижняя губа.
Женщина откашлялась. Опустила взгляд на свои трясущиеся руки:
– Мы… – Еще одна попытка. – Мы просто хотим, чтобы ее вернули. Хотим похоронить ее. Хотим иметь возможность попрощаться с ней…
Лен наклонился и положил руку мне на плечо. Сжал:
– Я знаю пару парней, которые сделают работу всего за пару тысяч.
Я удивленно вздернул бровь:
– Они что, готовы наехать на самого Энди Инглиса за несчастных две тысячи фунтов? С ума сошел?
– Они не местные. К тому же им все равно из страны нужно выбраться. Да и вообще, кто об этом узнает?
– …пожалуйста, она же наша маленькая девочка… Стейси была всем для ее отца и для меня…
– Я бы узнал.
Отдать это в руки паре каких-то
Если, конечно, предположить, что я хоть когда-нибудь отсюда выберусь.
Я повернулся спиной к экрану телевизора, где мама Стейси сотрясалась в рыданиях, каждый всплеск которых сопровождался стробоскопом вспышек фотографических камер.
На экране телевизора снова телевизионная студия.
– …обладаете какой-либо информацией, позвоните, пожалуйста, по телефонному номеру, расположенному в нижней части экрана. – Диктор перетасовала лежавшие перед ней бумаги. – Полиция Олдкасла подтвердила, что тело женщины, обнаруженное вчера рано утром на пустыре за городским районом Блэквол Хилл, принадлежит Клэр Янг, педиатрической медсестре каслхиллской больницы…
Лен покачал головой:
– Видишь ли, в чем дело… Ты полагаешь, что месть должна быть делом исключительно личным. Ты так и не научился передавать ее исполнение кому-то другому.
– А я и не хочу, чтобы эту суку…
– Какая разница, кто это сделал, если она мертва? – Покачал головой. Вздохнул. – Если ты здесь застрянешь, то не сможешь ее убить. А выйти отсюда ты не сможешь до тех пор, пока ее не убьют. Уловка двадцать два. А всего за две штуки ты сможешь разобраться с этим делом. – Лен вскинул воображаемый дробовик, передернул затвор и выстрелил диктору в лицо. – Подумай об этом.
– Ну да, две штуки фунтов мне просто дыру в кармане прожигают.
– …обращается к сознательности журналистского сообщества уважать право ее семьи на частную жизнь…
Да пошло оно все.
– Так всегда же можно в долг взять?
– Именно так я и вляпался в это дерьмо в первый раз.
Дверь в комнату отдыха распахнулась, и грубый голос перекрыл звук телевизора:
– Хендерсон!
Я повернулся – это была офицер Бабз. Вздернула вверх большой палец:
– К тебе посетитель.
В комнату неторопливо вошел мужчина в кожаной коричневой куртке, руки в карманах. Он был по меньшей мере на голову ниже Бабз, волосатый, с густыми баками.
Профланировав по комнате, встал между мной и телевизором.
– А сейчас спортивные новости с Бобби Томпсоном…
Волосатый Мальчишка улыбнулся:
– Так-так-так, значит, вы и есть тот самый детектив Хендерсон, о котором я так много слышал? – Акцент был явно шотландский, но почти неразличимый, как будто он на самом деле явился из ниоткуда. – Ну что… расскажите мне о Грэхеме Ламли и Джейми Смите.
– Без комментариев.
У него за плечом возникла офицер Бабз, превращая его в карлика.
– Детектив-суперинтендант Джейкобсон интересуется, что тут рядом с прачечной произошло пару недель назад. Не будь идиотом – сотрудничай.