Колыбельная [litres]
Шрифт:
А я считаю – семь, я считаю – восемь…
Воробей раздает всем маленькие круглые камушки из плетеной корзины у нее в руке. Один камушек достается мне. Он холодный и серый, и она говорит:
– Сожмите его в руке и постарайтесь настроиться на волну его энергии. Для обряда мы все должны настроиться на одну волну.
Я слышу, как в туалете спустили воду.
Попугай на плече Барсука вертит головой из стороны в сторону и дергает клювом зеленые перья. Наклоняет голову, зацепляет перо клювом, как будто кусает, и резко тянет. Кожа на месте вырванных перьев кажется пупырчатой
Воробей дает камень Элен, и Элен убирает его в свою голубую сумочку.
Я отбираю у нее бокал с вином и делаю глоток. Сегодня в редакции я узнал, что у человека, который умер у лифта – у человека, которому я пожелал смерти, – было трое детей, причем самому старшему нет еще и шести. Полицейский, которого я убил, содержал престарелых родителей, чтобы их не отправили в богадельню. У них с женой был приемный ребенок. Он работал еще и футбольным тренером – в детской команде. Женщина с портативной рацией была беременна. На раннем сроке.
Я отпиваю еще вина. На вкус оно напоминает розовую помаду.
Объявление в сегодняшнем номере звучит так:
В объявлении сказано: «Если после еды вас тошнит или если у вас вдруг случился понос, звоните по указанному телефону».
Устрица говорит, обращаясь ко мне:
– Мона думает, что вы убили доктора Сару, но мне кажется, что вы ни хрена не знаете.
Мона хочет поставить на каминную полку очередное жертвенное подношение, но Элен забирает бокал у нее из рук.
Устрица говорит, обращаясь ко мне:
– У вас нету власти над жизнью и смертью, разве что только тогда, когда вы заказываете в Макдоналдсе гамбургер. – Он дышит мне прямо в лицо. Он говорит: – Вы платите свои грязные деньги, а где-то совсем в другом месте топор опускается на невинное существо.
И я считаю – девять, считаю – десять…
Воробей демонстрирует мне какую-то толстую книгу. Она сама переворачивает страницы. Там – фотографии каких-то жезлов и железных котлов. Серебряных колокольчиков и кристаллов всевозможных расцветок и форм. Ритуальные ножи с черными рукоятками, они называются «атаме». Воробей показывает мне фотографии сухих трав, связанных пучками-метелками, чтобы разбрызгивать освященную воду. Она показывает мне амулеты, отполированные до зеркального блеска, чтобы отражать плохую энергию. Ритуальный нож с белой ручкой называется «боллине».
Ее груди лежат на раскрытой книжке, закрывая по полстраницы.
Устрица никак не отходит. Вены у него на шее вздуваются. Он сжимает кулаки и говорит, обращаясь ко мне:
– Знаете, почему большинство из тех, кто пережил геноцид, становятся вегетарианцами? Потому что они знают, что это такое, когда с тобой обращаются как с животным.
Он так и пышет жаром. Он говорит:
– А в курятниках-инкубаторах, где содержат несушек… вам известно, что всех птенцов мужского пола перемалывают
Воробей перелистывает свою книгу и говорит:
– Если сравнить наши цены с ценами других поставщиков ритуальных магических принадлежностей, то сразу понятно, что соотношение цена – качество у нас самое лучшее.
Следующее подношение Богине выпиваю я.
Следующее за ним выпивает Элен.
Устрица ходит кругами по комнате. Снова подходит ко мне и говорит:
– А вам известно, что большинство свиней не успевают умереть от потери крови, когда их топят в кипящей воде?
Следующее подношение опять выпиваю я. Вино похоже по вкусу на жасминовые курения. Оно похоже по вкусу на кровь убиенных животных.
Элен уходит на кухню с пустым бокалом. Короткая вспышка нормального настоящего света – это Элен открывает холодильник и достает кувшин с красным вином.
Устрица подходит ко мне сзади и кладет подбородок мне на плечо. Он говорит:
– Большинство коров умирает не сразу. – Он говорит: – Корове на шею накидывают петлю и волокут ее через бойню. И отрезают ей ноги, когда она еще жива. Они очень громко кричат, коровы.
У него за спиной голая девушка по имени Морская Звезда отвечает на звонок по мобильному. Она говорит в трубку:
– «Дуля, Домбра и Дурында», юридические услуги. – Она говорит: – А какого цвета грибок?
Барсук выходит из ванной, пригибаясь, чтобы попугай не задел головой о притолоку. Кусочек туалетной бумаги прилип к его голой заднице. Его кожа кажется пупырчатой и воспаленной. Как будто из нее повыдергали все перья. Мне вовсе не интересно, сидел ли попугай у него на плече, пока он сам сидел на толчке.
В дальнем углу гостиной – Мона.
Шелковица.
Болтает о чем-то с Жимолостью, смеется. Она убрала свои черно-красные дреды в высокий небрежный пучок. Ее пальцы унизаны кольцами с большими красными стекляшками. На шее – бессчетные цепочки с талисманами и магическими амулетами. Дешевая аляповатая бижутерия. Маленькая девочка наряжается во взрослую тетю. Она босиком.
Ей столько лет, сколько было бы сейчас моей дочке, если бы у меня была дочь.
Элен возвращается в комнату. Она слюнявит два пальца и обходит гостиную, гася курящиеся благовонные конусы влажными пальцами. Прислонившись к каминной полке, она подносит бокал вина к ядовито-розовым губам. Она смотрит поверх бокала, наблюдая за тем, что творится в комнате. Она наблюдает за тем, как Устрица кружит вокруг меня.
Ему столько лет, сколько было бы сейчас ее сыну Патрику.
Элен столько лет, сколько было бы сейчас моей жене, если бы у меня была жена.
Устрица – это сын, который был бы у Элен, если бы у нее был сын.
Гипотетически, разумеется.
Это могла бы быть моя жизнь, если бы у меня была жизнь. Моя жена – пьяная и холодная. Мы с ней давно уже чужие люди. Моя дочь увлекается оккультизмом и проводит какие-то идиотские ритуалы. Она нас стыдится, своих родителей. Ее бойфренд – вот этот хипповский придурок – пытается затеять ссору со мной, ее отцом.
Может быть, все-таки можно вернуться в прошлое.
Повернуть время вспять.