Колымский тоннель
Шрифт:
слюдой. Мой самолетик широкой спиралью набирает высоту. Затем мой холодный математический
ум выбирает такой режим пикирования, чтобы крылья не отвалились до удара, и я радостно и
стремительно лечу к желанной стене. Во всех поверхностях самолета поет воздух, поет все тоньше и
сильнее, сейчас он сорвет себе голос, но мое горе вдавливает кнопку оборотов до последнего
предела -- навстречу счастливому, освободительному столкновению...
В момент удара я проснулась.
обыкновенно жить, как жила до сих пор. Где мой Васенька, мой единственный?..
Вот, Вася, главное, что я поняла. Я вовсе не "б", как ты однажды изволил выразиться. Я просто
очень и очень женщина.
Дальше было так. Я пожаловалась Кампаю, он удивился и сказал, что ни за кем из его знакомых
такое не замечено. Он ночевал в мастерской не раз, но сны, то есть миражи, являются только в гроте
и только наяву. Он предположил, что это связано с моими индивидуальными особенностями: ведь
если сны под землей, по соседству с гротом, еще как-то можно связать с миражами, то в пирамиде,
на другом конце города, ничем другим не объяснишь. Он осторожно поинтересовался, в состоянии ли
я продолжить исследования.
Спать в мастерской я отказалась наотрез, а к себе в квартиру на следующую ночь потребовала у
него Розу. Розочка обрадовалась, потому что надеялась тоже посмотреть "какой-нибудь кошмарный
сон". Она переночевала у меня несколько ночей, но ничего не вышло: сны оставили меня в покое, а к
ней не пришли. К ней начала приходить страсть, подобная той, от которой страдала я в последнем
сне. Чтобы уберечь, я немедленно отправила ее к Такэси и приготовилась страдать дальше. Но тот,
кто с той стороны сознания демонстрирует сновидения, видно, оценил мое благородство и вырубил
свой зловредный проектор.
На этом, Васенька, сны кончаются. Ждать тебя мне стало легче: после тех страданий, что
перенесла во снах, теперь все трудности кажутся пустяками. Самая легкая жизнь во сне,
оказывается, труднее самой трудной жизни наяву, потому что наяву еще как-то можно надеяться на
себя и на своих близких, а во сне все решено за тебя, только подчиняйся. Кому охота подчиняться,
правда?87
Скидан захлопнул тетрадку. Почти сорок страниц мелким почерком -- не поленилась же! Какое
мнение можно об этом составить?
Никакого. Сказки. А кое-что вообще бред. Какую пользу можно из этого извлечь в будущем?
Никакой. Совершенно очевидно. Что сказать Светке обо всей этой художественной беллетристике?
Что Лев Толстой из не получится? Жалко обижать. Хотя и бессонной ночи тоже жалко.
И он решил, что Светку все-таки жальче. Скоро
умница, тонкая натура, что у нее прекрасный слог, гораздо яснее и интереснее, чем у Льва Толстого.
Может быть, даже Львицей ее назвать? Он скажет, что сам чувствует, что где-то и когда-то им обоим
пригодится эта тетрадь, поэтому пусть она ее спрячет подальше и никому не показывает.
Конечно, насчет этой самой полевой информации он не в курсе, но самолетик они обязательно
будут конструировать вместе. Он даже придумал название: самолет с вертикальным стартом.
Часть IV
Р А З В Е Д К А
1. Контакт.
Как и предупреждал Такэси, кордонная служба Резервата оказалась на высоте. Скидану и
Краснову пришлось поставить сумки на ползущую резиновую ленту, а самим пройти по мостику под
узкой металлической аркой. Скидана арка не почувствовала, а когда на мостике оказался Краснов,
под столом контролера замигала красная лампочка и зазвенело.
– - Прошу не двигаться, -- кордонник в желтой форме встал, взял со стола черную коробочку и
направился к Краснову. Четверо других деликатно взяли наизготовку короткие автоматы. Контролер
включил коробочку и стал водить ею перед Красновым. На уровне живота коробочка запищала.
– - Прошу предъявить металл, -- сказал кордонник. Стволы четырех автоматов дрогнули.
Краснов извлек из-за пояса пистолет Скидана и рукояткой вперед подал контролеру. Тот
вернулся за стол, предложил Краснову присесть и достал небольшой бланк.
– - Марка оружия?
– - "ТТ".
– - Странно. Никогда не встречал.
Кордонник разговаривал дружелюбно, однако Скидан краем глаза хорошо видел, как напрягся
бывший зек: наверно, вспомнил бесконечные лагерные шмоны и унижения.
"Теперь он живым не дастся".
– - подумал Скидан, глядя на экран элевизора, на котором, как на
рентгене, появились внутренности его сумки. Там ничего запрещенного не было, история с
пистолетом волновала больше: не понадобится ли Краснову помощь и возможно ли вообще эту
помощь оказать под дулами четырех автоматов.
Контролер между тем никакого беспокойства не проявил. Он нашел на пистолете номер и внес
его в свой бланк. Затем спросил Краснова, надолго ли и с какой целью въезжает в Резерват, и
записал ответы. Потом взял пистолет и пригласил Краснова проследовать в соседнее помещение.
Краснов еще более напрягся, но бунтовать не стал, ушел за кордонником, и дверь за ними
закрылась.
Скидана тем временем попросили взять с ленты обе сумки и поставить их перед собой.