КОМ 3
Шрифт:
Я несколько потерялся.
— Капитан, Дмитрий Павлович, так боевое применение любого МЛШ обусловлено отсутствием брони и скоростью. Прибежал — разведал. Смог — как-то навредил, в силу своих невеликих возможностей.
— Вот о невеликих возможностях я и хотел поговорить. Не так давно в СИШ некий Клеланд Девис изобрёл безоткатную пушку, названную его же именем. Орудие весьма спорное и очень громоздкое. А главное — ненадёжное. — он помолчал, потом продолжил, — я на свои невеликие капиталы произвёл некоторые исследования, но наши
Он вскинул голову, и я увидел тот самый фанатичный взгляд учёного-исследователя. Оченно я такой взгляд уважаю, ежели человек идеей горит!
— Давайте пройдём к доске, и наша группа пояснит вам и сударю Ярроу общую идею.
Мы зашли в ангар, и посреди класса, на котором происходили прошлые прения была на специальном постаменте установлена странная труба, с расширением сзади. Капитан подошёл к чертёжной доске и взял указку.
— Итак, мы имеем Малый Легкобронированный Шагоход с увеличенной скоростью, — он помялся. — Каким способом, помимо увеличенного двигателя, это достигается — не вопрос сегодняшнего обсуждения.
Вообще, когда он взял в руки указку, Дмитрия словно подменили. Исчез стервоза-капитан. А перед нами стоял уверенный в своей правоте исследователь.
— Наша главная идея состояла в том, чтобы наделить легкую и быструю машину оружием, способным наносить тяжелые, а возможно, и фатальные повреждения даже тяжам. Главная проблема — легкость изначального шасси. Наши исследования показали, что отдача даже КПВТ способна сбивать прицел. Кстати, другая группа работает как раз над проектом уменьшения отдачи данного крупнокалиберного пулемёта. И не хочется лезть вперёд, но у них есть определённые успехи. Но наша исследовательская группа готова предоставить вам вот это.
Он ткнул указкой в нечто на постаменте.
— Мы назвали это оружие «свободной трубой». На сегодняшний день в данном виде она способна пробить до ста пятидесяти миллиметров бронекомпозита на дистанции до двухсот метров.
У меня вытянулось лицо. Да у самого тяжелого шагохода броня еле-еле двести миллиметров будет, и это во лбу, а в тылу и по бортам-то иногда и вовсе пятьдесят!
— Сколько-сколько?! Сто пятьдесят?
Капитан осёкся.
— Это в идеальных лабораторных условиях и при выстреле в броню под углом в девяносто градусов. Если вы позволите, мы установим несколько таких орудий на «Саранчу» и можно будет проводить уже полноценные исследования.
Я переглянулся с Хагеном. Тот так вообще смотрел на трубу с каким-то хищным, мечтательным видом. Ну ещё бы! Да ежели хоть одна такая штука на «Саранче» будет, выбежал, жахнул тяжу — ну, к примеру, в сустав манипулятора! — и сбёг, а его уж потом разберут, куда он обезноженный денется?
— И что? Совсем нет отдачи?
— Практически да. Правда выхлоп сзади сильно демаскирует, это если стрелять из засады.
—
— Пока да, но мы работаем над этим. Есть различные варианты, но самым дешёвым будет простое кратное увеличение стреляющих труб.
— Ну вы оружейники, вам виднее.
Судя по радостным взглядам, которыми обменивались господа учёные, они не ожидали такого скорого принятия их изделия. Я вообще не понял, а куда господа из министерства смотрят? Это ж, ежели пехоту вот таким насытить — хана шагоходам будет. Я ж походил, посмотрел на эту «свободную трубу», там же ничего сложного… непонятно. Но будем посмотреть.
Испытания прошли… странно. У пушек обнаружились заметные проблемы с прицеливанием. То есть, пробить-то она пробьёт, да только попадает в цель в лучшем случае один выстрел из трёх.
После этих проб остались мы все закопчёные, как кочегары. Господа исследователи ушли понурые, сказали, что будут дорабатывать идею.
Однако размер сквозных дыр в бронемишенях впечатлял. Нам с Хагеном понравилось.
09. ЗЕЛЬЕ УДАЧИ
ВИТГЕНШТЕЙН В АЖИТАЦИИ
— Так, колись негодяй, чего ты с Иваном учудил?
Петро перехватил меня прямо у входа в столовую, перед завтраком.
— В смысле — учудил? — я отодвинул Витгенштейна и пошёл к привычному месту. Ежели ему так надо, он и за столом у меня всё выведает. Хотя я убей — не пойму, чего он от меня хочет?
Уселся, заказал щец и компот. Пётр плюхнулся на место Ивана и попросил приинести каких-то странно звучащих печенек и морсу. Выставил локти на стол, оперся о ладони и грустно спросил:
— Так и будешь в глухую несознанку уходить?
— Петя, да ты нормально можешь объяснить, чего тебе от меня надо-то? Вот предельно простыми словами, а?
— Хо-ро-шо, — по слогам выговорил Пётр. — Простыми словами, говоришь? Ла-а-адно. Что за снадобьем ты поделился с Великим князем? Ты учти, я перед этим разговором довел до истерики домашнего алхимика, пытался узнать о чём-то подобном у заведующей кафедры алхимии тут, в университете. Ноль! Зеро, с-сука! Никто ничего не знает. Мало того, не предполагают о возможности существования зелья удачи.
— Так может, и нету его, зелья-то?
— Ты мне мозги не засирай!
— Э-э, полегче, князь.
— Извини, — он хлебнул морса прямо из кувшина. Моргнул. Налил в стакан слегка подрагивающими руками. — Но ты тоже молодец. Мы с тобой вместе в театре бой приняли, а тут прям секреты какие-то! И Иван тоже, как и ты — гад! Иди, говорит к Коршуну, с него весь спрос, в ножки падай, умоляй, может, получишь… Мне в ноги упасть? Я могу!
— Алё! Петро, проснись! Ты дурака-то мне не валяй! Пьеро кукольный, блин! Для начала расскажи, чего там с князем?