КОМ 3
Шрифт:
Но мы уже вылетели из ёлок, памятуя, что сближаться с раджонком категорически нельзя.
А за нами, под раздражённый механический рёв, сквозь ивняк и ельник продиралась… здоровенная статуя сидящего слона! Со всех сторон облепленного брильянтами — ровно его в тех брильянтах обваляли.
— Артефактный! — рявкнул в трубу Ставр.
Я ничего ему не отвечал — пел без передыху, соображая, что слон этот, фактически — просто оболочка. Шагоход он только по названию, потому как не шагал он ни фига — да и нечем было! — а просто парил над землёй метрах в полутора,
Статуя двигалась странными рывками, то ускоряясь, то замедляясь почти до полной остановки. Я сообразил, что поворачивать ему на скорости сложно, падле! При этом на прямой он летел натурально стрелой. Сдюжу ли столько петь беспрерывно? Крикнуть хотел, да Ставр, похоже, и сам это понял. «Пересвет» заскакал, запетлял вокруг слоняры бешеным зайцем, пользуясь каждой краткой остановкой, чтобы долбануть по индусу.
Я вместе с ним лупил по слону из пулемёта — любой щит потребляет ману, правильно? Хоть как-то его пригрузить. А вдруг в совокупности и перегрузить удастся? Но…
— Дохлый номер! — зло выдохнула трубка. — Так ничего не добьёмся, только боезапас зря высадим!
Теперь мы танцевали по полю, как два боксёра, выискивающих момент, чтобы пробить защиту противника. Ни в одну военную задачку этакий расклад не вписывался, ядрёна колупайка.
И тут, когда брильянтовый слон подпрыгнул на очередном бугорке, меня осенило! И когда расстояние между нами максимально увеличилось, я бросил петь и закричал в переговорную трубу:
— Ставр! Гони к оврагу!
«Пересвет», естественно, сразу замедлился, и индус тут же рванул в нашу сторону.
— Зачем?
— Ты видишь, он на кочках скачет? Заходи с той стороны, где мы тогда урылись, там не видно, что земля вниз уходит, авось, хоть запнётся!
Тут мне снова пришлось лихорадочно запеть — слон приблизился рывком. От ударившего жара кожух мой начал коробиться, а лицо припекло, словно на солнце сгорел.
Но Ставр уже идею понял и раздавал команды, пробормотав под конец — то ли мне, то ли самому себе:
— Не может у него со дна щит стоять. Иначе он лететь бы не смог! — и, в сердцах, индусу: — Сучий потрох! Хоть бы на полсекунды тебя на бок завалить, я б тебе жопу-то поджарил…
Мы скакали по полю зигзагами, пока не показалось памятное мне место.
— Федя, — это Ставр, верно, мехводу, — надо по ниточке, по грани пройти, понял? Чтоб он бдительность потерял!
— Сделаем, господин капитан, — глухо отозвался голос механика-водителя.
И мы полетели о прямой. Не знаю уж, что себе индус подумал, но выжимал он из своего агрегата всё, что только можно. А ещё — повезло мне, братцы, что Ставр начал башню на бегу заранее разворачивать — потому что в какой-то миг слон приблизился рывком, и от него таким пеклом жахнуло, что правый манипулятор башни раскалился докрасна. А не повернули бы — сгорел бы я, как пить дать.
Мне даже показалось, что слоняра тот как будто ухмыляется мне — и тут «Пересвет» прыгнул. А слон — по инерции проскочил над пропастью и тут же ухнул вниз, потеряв свою воздушную опору, и клюнул носом, воктнувшись
— Давай, пока он не очухался! — истошно заорал я, и мехвод совершил дивное — «Пересвет» птичкой вспорхнул на край обрыва, с которого только что ухнул слон, в полсекунды развернулся и жахнул из своей шайтан-пушки прямо в незащищённое донышко. Считай, в упор.
В гладком сером днище образовалась неровная дыра с вытянутыми краями. Экипаж заорал:
— Есть!!! Пробитие!.. Ур-р-р-ра-а-а!!!
Я стрелял тоже. На нерве, верно? И тоже орал чего-то.
И всё-таки, индус, похоже, был жив. Фигура слона дрогнула, пытаясь выправиться. Но тут основной калибр «Пересвета» перезарядился, и Ставр жахнул второй раз. А потом, если честно, для верности — ещё и третий.
Корпус слона перекосился и… сперва мне показалось, что он прям треснул, но потом я сообразил — это тщательно притёртая дверца откинулась.
— Ставр, я должен проверить.
— Давай, — откликнулась трубка, — я страхую.
Я вылез из короба, приготовил револьвер и спустился на дно оврага. Подошёл сбоку. Мало ли, в каких там этот индийский принц личных щитах? Вдруг да жив ещё? Сваренным быть категорически не хотелось.
Вытянул саблю, и концом её подтолкнул дверцу, открывая пошире.
Сунул саблю в ножны, револьвер в кобуру.
Не, картина неприятная — но ничего невиданного, в общем-то. Крупный осколок вошёл индусу под подбородок и практически разрубил голову снизу напополам. Так осколком к двери наследного принца и пришпилило.
Во всяком случае, признаков жизни он никаких не подавал. А уж кровищи-то внутри… Но, несмотря на обширное внутреннее пространство, никакого дополнительного персонала (точнее, их останков) кроме Амита Кубта Шаха внутри не было.
Я махнул Ставру, выглядывающему из люка:
— Готов!
Тот кивнул и пальнул в небо красной сигнальной ракетой.
А ТЕПЕРЬ ПОСЛЕДСТВИЯ
Впрочем, секунданты с целой комиссией появились очень быстро — подозреваю, следили за нами и поняли уж, что дело к завершению. По полю, резво перебирая лапками, подбежали три мобильных десантных платформы, одна из которых производила впечатление повышенной комфортности — полагать надо, выполненная специально для высшего командного состава. С платформ посыпались секунданты, адъютанты, помощники, секретари, медэксперты и прочие, прочие, прочие. Началось тщательное документирование. Меня тоже отфотографировали. Осматривающий медик поцыкал зубом:
— Отправляйтесь-ка, голубчик, в медпункт. При въезде на полигон палатка развёрнута. Там всё возможно, вплоть до операций, и хирург-целитель дежурит.
— Да я, вроде, ничего, — попытался отбиться я.
— Это вы пока ничего, на адреналине. А через пять минут волком выть начнёте.
— Я ж не ранен!
— Это вы себя в зеркало не видите. Игорь Петрович! — выкрикнул он вдруг громко, и из-за его спины показался дюжий медбрат:
— Тута я.
— Доставить в медпункт, срочно! Возьмите платформу и сопровождение.