Команда кошмара

Мамбурин Харитон Байконурович

Даже свежие газеты. Так бы я мимо прошёл, но худое, отчаянное и опухшее лицо Салиновского, украшающее передовицу, не позволило. Пришлось встать и читать. Хорошо, что у меня волосы уже много лет как торчат…

В общем, выпущенное на волю альтер-эго Паши дало стране если не угля, то поводов высрать кирпичей народного гнева — прямо с горкой. Давно уже не имевший нормального вагинального секса альфа-самец резко слетел с катушек и каким-то образом уговорил целую кучу девок на поход на пляж, перекрестив его на месте в нудистский и алкогольный. Дело было днём, так что компания развратничала в относительной безопасности, где им неслабо напекло головы и захотелось

продолжения банкета. Его они продолжили у одной из пашиных «жертв» дома, откуда, слегка поредев в количестве, тоже успели смыться до того, как приехала вызванная соседями милиция, которой оставили несколько девок для вытрезвителя. В утешение, наверное, потому что думаю, что вряд ли эти девки были одетыми.

Затем «выжившие» пошли гулять… В общем, я просто не мог не ржать, читая, как теряя солдат и проигрывая бои, Паша, явно вштырившийся еще где-то по дороге, продолжал упорно вести войну до последней комсомолки. Его с неё и сняли, причем в фонтане. Конечно, история была подана как захватывающий детектив с таинственным злокозненным разумом (да сколько там мозгов-то?), но в конце лихой журналист устроил классный твист, представив самого Салиновского жертвой обстоятельств и злоумышленников. Последнему сильно помогли как мои и Аносова заявы, так и показания тетки в приёмной гостиницы. Отлично вышло.

Стыдно мне не было совершенно, ни за Пашу, которого вообще следовало куда сильнее наказать, ни за опороченных в разные места девок. Последние искали приключений? Они нашли приключения. И даже известность. Интервью от «героя Стакомска» тоже получили, кому куда пришлось. Или это автограф? В общем, неважно.

— Паша! — газету увидели влетевшие со мной феи.

— Паша? — заинтересованно подлетела за ними Юля.

— Он живой и здоровый, едет к нам, все хорошо! — поспешно сказал я, отдавая источник новостей и быстро отступая на неизвестные позиции в глубину роскошной, но весьма запутанной в ходах гостиницы.

Ну а что? С психами жить, на их языке выть. Юлька вон тоже отмазывается, что де устроила драку на своем концерте для того, чтобы подогреть сплетни и новости. Усилить, так сказать, изменение в народном мнении по поводу неё самой, а заодно подготовить почву, если вдруг Корно придётся отмазываться от совсем уж теряющих берега репортеров. Мол, Витя побит, он вас боится, идите на мужской половой член…

Вот тут мы несколько дней прекрасно отдохнули! Я так вообще кайфовал! С утра проснулся, разбудил подопечных, зарядочку там, пробежечку, затем плотный завтрак — и всё, до послеобеда свободны! А там в бассейне поплавать, чутка гирьки потягать, да и хватит, отдыхайте сколько влезет, только жрите под моим чутким надзором! Сам же помирился с феечками, гулял с Юлькой, звонил домой, даже Викусику набрать умудрился.

Под конец не обошлось и без печального момента, заключавшегося в том, что какая-то сволочь рассказала Рамазанову о существовании такой штуки как «спирт-плюс». А так как у нас тут уйма творческих личностей, а так как служивых бывших на Руси исконно-посконно уважают, то вскоре у Слона уже была нехилая порция порошка, который он и опробовал вместе с водкой, тут же ужравшись в зюзю. А затем, проснувшись, ужрался снова.

Пришлось принимать меры.

— А как дышал, как дышал… — зло приговаривал я вынутому из крохотного бассейна, заполненного ледяной водой специально для любителей бани, башкиру, — Какой, сука, вид имел! Тёртый калач! Суровый мужик!

— Слыш…брръхръррррбббб… — малоинформативно поведал мне вновь сунутый поглубже башкир.

Подождав пару минут, я вновь выдернул его

из ледяной пучины.

— Ты алкоголик! — сообщил я хватающему воздух бывшему военному охренительно важную новость. Перед новым погружением.

— Пьянь!

— Дегенерат!

— Обосрался на боевом задании!

Продолжение следовало. В словах и эпитетах я не стеснялся, как и не особо парился по поводу здоровья периодически утопляемого. Тот, впрочем, быстро пришёл в себя и даже вырвался из бассейна, попутно попытавшись зарядить мне по морде. Зря, конечно, потому что советские бассейны это что? Это плитка. Много плитки. А в нашем случае плитка еще и очень мокрая.

— Хорошо, что мозгов нет, — оповестил я грянувшегося мордой об пол мужика, — А то бы сотрясение было…

— Пофёл ты, — наконец, заговорил Слон, сплюнув зуб и немного крови, — Фяф я фебя…

— Даже и не думай, — предостерег я уже почти вменяемого неогена, пытающегося отыскать точку опоры на мокрой плитке, — Драки не выйдет. Я как командир, может быть, и полное говно, раз у меня настолько поганые подчиненные, но ухлопаю тебя за секунду. И да, я знаю, что ты укрепленный силовик, так что не парься, имею это в виду.

— Сам ты… поганый…

— Вы меня очень разочаровали, Азамат Бикметович.

— Ты просто… паршивый… сопляк… с силой. Тебе даже… тьфу!…двадцати лет нет, — сев по-турецки, мужик уставил на меня, прищурясь. С его мокрых волос капало.

— И что? — спокойно спросил я, возвращаясь и садясь в точно такую же позу напротив Слона, — Объясните мне, в чем проблема?

— Проблема… — криво усмехнулся бывший снайпер, вновь сплюнув кровью, морщась от боли, — Проблем тут, пацан, две. Первая в том, что ты, как я уже сказал — пацан. Прибыл из Стакомска, командуешь, женишься на самой Окалине, сил невпроворот. Ясно же всё, чего тут крутить? Все понимают, что ты — пустышка, просто о*уевшая в край. Да, не пучь глаза, даже такие психи как Глаз с Акридой понимают. Только мы психи — сидевшие, а ты — фраер на коне, со связями. Которому понадобились клоуны. И что мы тебе на сцене нужны, а не за сценой, тоже понимаем. Х*ли тут непонятного…

— Ладно, — с трудом выдавил из себя я, — Хорошо. А второе?

— Тебе мало? — дёрнул уголком рта мужчина, — Ну, второе тоже… тьфу!…очевидно. Но, видимо, не для тебя, молодой. Ладно, будет тебе откровение. В благодарность за купание, хех…

В общем, еще два интересных фактора узнал я от разговорившегося начинающего алкаша. Болтовня «феечек», не ставших скрывать свой шок от нашего выезда на дело в Питере, оказала весьма негативное впечатление на всю остальную бригаду. Обе сестры, изначально планировавшие помочь своему возлюбленному тихой сапой, не были морально готовы к участию в операции по ликвидации живых и дышащих людей. Вот и нашли способ это выразить. А что я хотел? Это с Трески как с гуся вода, она разве что под китом не была в своей непростой жизни, а вот у микроузбечек психика всё-таки мирная, добрая, женская.

Второй фактор был еще круче. Эти… мегамозги хотели дать заднюю! Придурки нарожали идей и теорий заговора от «нас всех потом зачистят» до «нас хотят замарать во всем этом деле, а потом шантажировать до конца дней». Гребаный башкир, внезапно осознавший, что никто ему не даст отомстить убийце семьи, что нас ведут и за нами следят, взял это дело под свой контроль. Насколько смог. В результате Акрида и Глаз придумали гениальную идею — поднять шухер на интервью, привлечь внимание, засветиться, но… в итоге получили возможность увидеть моё личико, попав в безвыходную ситуацию. Результат? Разброд и шатание.