Команда
Шрифт:
— У тебя уже есть отвратительная взрослая привычка — никогда не навещать друзей просто так.
— Ну почему ж никогда. — Гарри уселся верхом на табурет. — Просто сегодня не тот случай. Рем, ты мне доверяешь?
Люпин удивленно моргнул.
— Конечно.
— А насколько?
— В смысле — насколько?
— Ну, если я тебе сейчас скажу: срочно собирай Тонкс с ребенком и уезжай за границу — послушаешься?
Опершись о стол, Люпин медленно опустился на табурет.
— Сколько у нас времени?
Гарри широко улыбнулся.
—
— Мерлин… Альбус знает?
Улыбка с лица парня исчезла.
— Знает. Но раз не озаботился вас предупредить… — Вздох. — Боюсь, просто забыл. Не принял во внимание, как несущественную мелочь. С ним бывает.
— Несущественную? Что же тогда существенная?
Еще один долгий вздох.
— Рем, я и так говорю тебе куда больше, чем могу. Потому что ты мой друг, потому что тоже тебе доверяю и потому что ты, в отличие от остальных, не супер в каком восторге от Дамблдора.
Люпин поставил локоть на стол, положил голову на ладонь, запустив пальцы в шевелюру, и прикрыл глаза.
— Давно подозревал, что с тобой не все так просто.
— И продолжаешь мне верить?
— Ты — сын Джеймса… а еще человек, который прошлым летом ткнул меня мордой в мой собственный подлый идиотизм по отношению к Тонкс. Ты принял во мне оборотня и крестил моего сына. Как я могу тебе не верить? — Он поднялся. — Больше никаких вопросов. Тонкс с Тедди уедут сегодня же.
— И ты с ними. — Гарри тоже встал. — Не спорь, здесь от тебя не будет толку. Война закончится быстро и без крови.
В ответ Люпин молча пожал ему руку.
И лишь несколько часов спустя, стоя на эскалаторе аэропорта Хитроу, он вдруг вспомнил, что проклятое, давно ставшее мучительной традицией предложение денежной помощи сегодня так и не прозвучало.
Взрослые люди не верят в сказки. Любое, даже самое обычное проявление магии нормальный магл воспримет как галлюцинацию, а рассказ о подобном назовет небылицей. Некоторые вещи даже волшебник сочтет плодом чьей-то неуемной фантазии. Одной из таких вещей, безусловно, является мирное чаепитие в компании Беллатрикс Лестрандж.
— Разливай, я не могу — руки трясутся. А соска моя где? Кайса, соску!
Эльфийка явилась с фарфоровой посудиной, похожей на заварочный чайник.
— Госпожа приказывает поильник? — с удивлением уточнила она. — Но госпожа не любит…
— Еще больше госпожа не любит сидеть в мокром халате на мокрой постели. — Белла протянула руку. — Давай сюда и ступай за булочками. Ты же пекла сегодня булочки? Запах на всю деревню.
Глаза Кайсы наполнились восторгом.
— Булочки! Госпожа желает булочек!
Она вдруг низко поклонилась Нарциссе и исчезла. Белла озадаченно подняла брови.
— Неужели она так мечтала запихнуть в меня свою стряпню?
Ответом стало огромное блюдо с пончиками и булочками, масленка, три розетки с различными джемами,
— М-мерлин, что это...
— А чего ты ждала? — Нарцисса взяла самую пухлую булочку и аккуратно разрезала пополам. — Цель жизни любого эльфа — безнадежно испортить хозяйке фигуру. Тебе с малиновым или с вишневым?
— С вишневым. Отвыкла я от всего этого в Азкабане…
— Святая Дева, Белла! Два года прошло!
— Азкабан — он, дорогая моя, на всю жизнь. — Белла с аппетитом захрустела печеньем. — М-м-м… как думаешь, Августус согласится продать Кайсу?
— Тебе обычно сложно отказать. Белла! Никуда пирог не денется, прожуй сначала. Тебя что, все два года не кормили?
— Не знаю, не помню. Кайса!.. Я вчера ела?
— На завтрак госпожа велела жидкую овсянку и стакан воды. На обед госпожа приказала рисовую похлебку и чай. На файф-о-клок госпожа съела кусочек черного хлеба. От ужина госпожа, как обычно, отказалась.
Нарцисса всплеснула руками.
— Ну конечно, откуда тут силы возьмутся! А мясо ты госпоже давать не пробовала?
— Мясо, овощи… — эльфийка обиженно хлюпнула носом. — Госпожа всегда велит убрать. Госпоже не нравится, как Кайса готовит?
— Госпоже нравится, — твердо ответила Нарцисса. — Отныне госпожа будет питаться как следует. Слышишь, госпожа?
— Хм.
— В противном случае госпоже придется кушать под Империо. Можешь идти, Кайса. Белла, что за странный рацион?
— Привычка. Первое время мы с Руди объедались шоколадом, а после как-то незаметно вернулись к азкабанской диете. От жирного худо, от молочного худо… у вас вон отобедали разок, оба потом всю ночь животами маялись.
— Нехорошо. Тебя бы к мужу Медди, он специалист по язвам и гастритам.
— Спасибо, обойдусь.
— Не уподобляйся тетушке Вальбурге. Она отказывалась ложиться в Мунго, потому что колдомедики, видите ли, сплошь полукровки, и в конце концов получила вульгарный магловский инфаркт. Старик-эльф рыдал над телом хозяйки две недели, прежде чем догадался позвать меня. В жизни не забуду то зрелище. А амбре!
— И тебе приятного аппетита. Считаешь, я такая же ненормальная, как тетка Вальбурга?
— Кх-кх-кх…
— Может, так и есть. — Белла надкусила пончик, заглянула внутрь. — Мерлин, сколько масла! Руди заказывал Снейпу какую-то желудочную пакость и пил ковшами, если в доме не осталось ни капли — мне конец. — Она засунула пончик в рот. — Нмм… Авгуштуш, королевштво за Кайшу… Цисси, ты помнишь маму?
— Само собой, нет, мне еще двух не было.
— Отец додумался растолковать пятилетнему ребенку, что такое смерть — в подробностях, с картинками и цитатами из «Некрономикона». Я боялась теней, повсюду видела жуткие черепа, не могла спать — все время чудилось, будто лежу в тесном ящике и задыхаюсь. Тетка Вальбурга год не спускала меня с рук. Если б не она, я бы уже сорок лет как сидела в Мунго рядом с дедом Поллуксом.