Команда

Tansan

Нарцисса с трудом сглотнула. Покойся с миром, папа, ты был редкий придурок.

— Поллукс умер восемь лет назад.

— Да? Значит, Блэков больше не осталось. Наверное, к лучшему.

— Что-о-о???

— Не ори, опять подавишься. Руди с Рабастаном до Азкабана носились с теорией, будто грязнокровки — сплошь потомки древних, исчезнувших родов. Волшебные семьи, мол, вырождаются из-за близкородственных браков, Магия специально создает сквибов, чтобы сохранить Наследие, и полукровки на самом деле — не проклятие наше, а спасение. Идеалисты. Рвались изучать маглов со сквибами, мечтали создать новую расу. Я тогда ругалась и бегала к Лорду жаловаться, а сейчас думаю — не так уж они неправы. Вырождаемся,

Цисси. Ты посмотри, в каждом поколении Блэков непременно найдется кто-нибудь в голову ужаленный. Тетка Элладора собственноручно душила домовиков и отпиливала им головы. Дядюшка Финеас(4) пытался учить маглов колдовать и сгинул в Азкабане за нарушение Статута Секретности. Прадеда Кигнуса настолько бесило положение последнего ребенка в выводке, что он вручил уродливой нимфоманке Крэбб одиннадцатилетнего сына, лишь бы обзавестись внуками раньше братьев — неудивительно, что Поллукс спятил еще до окончания Хогвартса. Тетка Вальбурга тронулась умом на почве объединения рода, из кожи вылезла, но женила на себе троюродного брата. Нам с тобой повезло, что прямо с выпускного пошли к алтарю, Сири с Регом подрасти не успели. Я помню, ты мелкая совсем еще была, а Вальбурга гладила тебя по косичкам, смотрела плотоядно и называла надеждой Блэков…

— Святая Дева, я люблю Люциуса.

— Поздравляю. Намажь мне еще вишневого, будь добра.

— Не лопнешь?

— Живем один раз. — Белла неторопливо прожевала булочку и слизнула с ладони вишневую каплю. — Нет, не стану выпрашивать у Августуса Кайсу, лучше сразу его зааважу, а то вдруг упрется?.. Зря улыбаешься, я вовсе не шучу. Мне и впрямь проще убить, чем договориться. — Она поставила поильник на пустое блюдо из-под пончиков, откинулась на подушки. — Тетка Вальбурга развлекалась выжиганием имен с фамильного гобелена — мелочь, безобидный досуг чокнутой старушки. Я вот живую плоть с лица земли выжигаю. — Белла скорчила жуткую рожу. — Ну? Хороша? Всем Блэкам Блэк!

— Прекрати.

— Не могу! Помнишь охоту? Я скручивала головы тетеревам, которых мои летуны не добили, смотрела в глаза умирающим уткам — и выть хотелось: плохо, мелко, мало! Знаешь, почему за Лордом пошла? Не ради маглов поработить — Модред с ними, пускай ползают. Он мне пообещал настоящую добычу, понимаешь? И не обманул. Наш Лорд всегда знает, что кому необходимо и кто чего достоин. Вот я, например — больная на всю голову садистка, мне нужно убивать, нужно заставить жертву вопить от ужаса и боли! Не наяву, так хоть в мечтах, тем в Азкабане и выживала. — Белла опустила веки, облизнулась, зашептала нараспев: — Круцио, Круцио, мой маленький магл, мой сладкий зайка в когтях сапсана… Круцио, ближе… ближе ко мне, я хочу видеть, как тебе страшно… Круцио, тает разум в глазах… Круцио, жизнь вытекает из жил… — Поморщилась. — Нет, на полный желудок не то. Или ты мешаешь? Налей-ка еще чаю. Так девочка или мальчик?

— И-извини?

Белла изобразила ладонью бугор над своей талией.

— Кого ждем?

— О-ох, ты и впрямь ненормальная.

— Ну, я ж теперь старшая среди Блэков, значит, весь кладезь семейного безумия достался мне.

— А тетка Августа?

— Которая Каллидора? Не считается, она куда больше Лонгботтом, чем Блэк. Сын же и вовсе был не наш — сплошные светлые принципы, столько праведного гнева! Думается мне, ему не Круциатус рассудок спалил, а собственная священная ненависть. Чего морщишься? Жалко красавчика Фрэнки?

Чайник в руке Нарциссы заходил ходуном, и она благоразумно вернула его на подставку. Белла, Белла…

— Люциус считает, историю с поисками Лорда ты придумала для братьев Лестранджей, а на самом деле мстила Фрэнку за то, что в школе он отказался пасть жертвой твоих чар и предпочел

мышку Боунс.

— Глупости! Фрэнк с пяток по макушку был грифф, я таких терпеть не могу! Ни капли мозгов, одни благородные порывы… Ну и сынок — увалень, растяпа, нелепое недоразумение. Нет там нашей крови. Наливай, говорю.

— Сама наливай.

— Слепая? Видишь, руки...

— У меня от твоих откровений не меньше трясутся.

— Значит, нам теперь нужно два поильника?

Обе, хором:

— Кайса!

Сияющая Кайса явилась с полным подносом булочек.

— Госпожи желают еще?

— О, Мерлин… — Белла с ужасом смотрела на поднос. — Кажется, я понимаю, почему Августус решил от тебя избавиться… у него ведь тоже язва. Налей нам чаю, потом найди в доме большую бутыль с отравой болотного цвета. Не мог же Руди выглотать все.

— Кайса отнесла бутыль в дровяной сарай. Бутыль плохо пахнет.

— Не то слово. Плесни в стакан на мизинец, разбавь до верха водой и принеси... — Белла оценивающе оглядела горку свежей выпечки, — через полчаса. Цисси, мы справимся за полчаса?

— Без меня, пожалуйста.

— Не отлынивай, тебе теперь надо лопать за двоих. В сотый раз спрашиваю, мальчик или…

— Да понятия не имею, сама только вчера узнала. — Нарцисса осторожно взяла булочку. Надо же, маленькая и мягкая, как пух, эльфы мэнора таких не пекут. — В Сквинтэмхэме мне вдруг стало плохо, а муж Медди — целитель.

Белла нахмурилась.

— Он что, присутствовал на церемонии?

Нарцисса закатила глаза.

— Он сидел в кустах с палочкой наизготовку. Не каждый день в гости к маглорожденному заходят беглые азкабанские сидельцы.

— Это не его дом! Мерзкий грязнокровка, осквернитель…

— Смирись, дорогая. Тед Тонкс — супруг Андромеды Блэк, наследницы дяди Альфарда, и Сквинтэмхэм принял его как законного хозяина. Могу засвидетельствовать, «мерзкий грязнокровка» проявил чудеса терпимости, великодушия и благородства… впрочем, не он один. — Нарцисса снова сжала булочку, отпустила, покатала по ладони, наблюдая, как та восстанавливает форму. Определенно, кулинарный шедевр. Не заслать ли своих поваров к Кайсе на стажировку? — Медди легко могла вызвать авроров, но вместо того организовала для Руди склеп и нашла священника. Как видишь, она тоже помнит о долге крови.

Белла фыркнула.

— Андромеда Тонкс и долг крови! Она просто готовит себе алиби. Когда Лорд победит…

— Перестань, это ж Медди, я всегда диву давалась, как ее занесло на Слизерин с таким простодушием.

— Ох, да. Под Шляпой она сидела целую вечность, шепталась с ветошкой, болтала сандалетами, пока я с замиранием сердца ждала вердикта «Хафлпафф». Пронесло… на ее счастье.

— Сири тоже долго сидел. — Приплюснутая в пятый раз булочка округляться не спешила, и Нарцисса сдавила ее с боков. — «Гриффиндор!» — страшный сон любого Блэка, а этот малолетний дурачок рассиялся, аки солнышко, сел к красным и принялся нашим рожи корчить. Я не знала, куда глаза девать со стыда. На следующее утро, когда прибыл роскошный вопиллер от тетки Вальбурги, львятник ухохатывался всем столом. Позорище.

Белла грустно покивала, пережевывая очередной кусочек теста.

— Вальбурга тогда всерьез слегла. Альфард забрал Ориона с Регом в Сквинтэмхэм, дед Арктурус отправился в очередную кругосветку, а мы с теткой Лукрецией поселились на Гриммо до самого Рождества.

Нарцисса взглянула на полупустой поднос и решительно отправила измятую булочку в рот. Ну ее, эту фигуру, все равно скоро толстеть.

— Почему не Медди? Она хоть знала толк в целительстве и зельях.

— Вальбурга на дух не переносила ни заботы, ни жалости, к тому же, Медди совершенно не умеет ругаться. Орион говорил, я — единственная, кто смог найти общий язык с его женой.