Команда

Tansan

Поддавшись наплыву романтической меланхолии, Форс пожелал ребятам приятного аппетита и пошел бродить в одиночестве. Ноги сами привели на Астрономическую Башню. Поднимаясь по стертым поколениями влюбленных ступенькам, он пытался вспомнить лицо Лоры Дервент ‒ единственной девушки, которая назначила ему здесь свидание, но сама же и проспала. Никакой любви там, конечно, в помине не было, одно голое любопытство и стремление быть не хуже других. А ведь Марта училась лишь курсом младше. Как он ухитрился ее проглядеть?..

Уже на самом верху аврорское чутье предупредило: впереди непорядок. Очевидно,

на площадке кто-то был. Наложив на себя чары Ночного глаза, Форс бесшумно преодолел последние ступеньки, заглянул в приоткрытую дверь ‒ и аж челюсть отвесил от удивления. Мужчина стоял к нему спиной, однако не узнать эту роскошную шевелюру и королевскую осанку было нельзя (3).

— Что вы здесь делаете, мистер Малфой?

Аристократ, вздрогнув, обернулся, и Форсу сразу стала очевидна его ошибка. Правильно, у них же сын в Хогвартсе… Палочки он, однако, не опустил ‒ хоть и не Люциус, но все же Малфой. Вон как быстро очухался.

— Почему бы мне здесь не находиться, господин аврор? Не запрещено.

— Отбой был десять минут назад.

— Я староста.

— И какая необходимость у старосты Слизерина…

— О, Мерлин. — Парень закатил глаза. — Свидание у меня, неужели не ясно?

Форс нахмурился еще больше.

— Зачем же рисковать, забираясь так далеко от подземелий? Чем вам гостиная не хороша?

— Моя девушка с… другого факультета.

— Вот как? Надо же. В наше время слизеринцы встречались исключительно со слизеринками. — Он убрал палочку и протянул юноше руку. — Форс.

— Драко. — Тот с достоинством ее пожал. — Значит, вы сегодня дежурите? А возле Хафлпаффа кто-нибудь есть?

— О! Она с Хафлпаффа? — Форс встал рядом с Драко, облокотился на перила и задрал голову к звездам. — Моя тоже.

— Правда? — Собеседник с неподдельным интересом уставился на него. — И как?

— Настоящее сокровище.

— В точку. — Драко отвернулся, поковырял пальцем в выщерблинах на каменных перилах и вдруг пожаловался: — Только комплексы их хафлпаффские…

— Это да. Моя воображает себя толстухой. А твоя?

— Еще хуже. Вбила себе в голову, что мне не ровня. Замуж отказывается.

— Так серьезно?

— А у тебя нет?

— Ну, я постарше слегка… — Форс проводил глазами летящую мимо неясыть. — И встречаемся мы всего неделю. Рано предложение делать, напугаю еще. Вот через месяц-другой… Жаль, Святого Валентина только раз в году.

— Я свою, наверное, напугал. — Парень тоже смотрел вслед неясыти и почему-то улыбался. — Ничего, все равно уговорю. Девчонки сказали, я ей нравлюсь.

— Попробуй мороженым накормить и спросить совета насчет какой-нибудь серьезной проблемы, — поделился опытом Форс. — У меня сработало.

— И у меня. — Драко хмыкнул. — С проблемой повезло, до этого она даже встречаться со мной отказывалась. Так есть кто возле Хафлпаффа?

— Сейчас никого, Кеннет пока… хм… другой коридор патрулирует.

— А потом, когда она пойдет обратно?

— Пропустит, он нормальный парень. А за себя не волнуешься?

— Я староста. — Драко вытащил из кармана часы. — Слушай, ты не мог бы?.. Мы с ней на полдвенадцатого договорились.

— Конечно. Удачи.

Они снова пожали друг другу руки, и Форс пошел к выходу, но в дверях столкнулся

с симпатичной светловолосой девушкой. Та отскочила и прищурилась, силясь разглядеть его в темноте.

— Драко, ты… ой.

— Ханна, я тут! — За спиной Форса вспыхнул Люмос, и он торопливо шагнул в сторону. — Все нормально, это Форс, они сегодня нас охраняют. Иди сюда.

— Здравствуйте… — Ханна бочком протиснулась мимо. — А зачем нас охранять?

— Лично вас ‒ незачем, мисс, раз мистер Малфой рядом. — Форс подмигнул другу по счастью. — Но не всем же так везет. — Отсалютовал по-аврорски и перешагнул через порог. — Звездной вам ночи.

Питер Петтигрю панически, на ходу пытался освоить окклюменцию. Проклятая рука грелась и угрожающе пошевеливала блестящими пальцами, цепочка хроноворота жгла шею, мысли о задуманном, несмотря на все усилия, безраздельно царили в несчастной питеровой голове. Благо, в горячке сборов никто не обращал на него внимания. Один Теодор Нотт, памятуя, видимо, о приказе Лорда, периодически находил Питера взглядом, но тут же терял к нему интерес. Нотт, слава Мерлину, весьма посредственный окклюмент, а легилимент из него так и вовсе никакой. Только б не попасться под ноги Руквуду… или Белле… или… нет, нельзя об этом думать, иначе хлопнусь в обморок от ужаса, и Он сразу все поймет…

Стремясь оказаться как можно дальше от хозяина, Питер тихонько попятился в угол, но хроническое его невезение не подвело и сегодня. Нога зацепилась за чужую мантию, раздался треск, кто-то, чертыхнувшись, грубо дернул Питера назад, и он очутился нос к носу с Рабастаном Лестранджем. Тот открыл было рот, намереваясь устроить неуклюжему рабу законную взбучку, но вместо этого озадаченно нахмурился, а еще через три секунды изумленно вытаращил глаза. Колени Питера подогнулись. Вот и все…

— Стой ровно, недоумок, — спокойно, почти дружелюбно велел Рабастан и разгладил смятый его же рукой лацкан питеровой мантии. — Осторожней надо быть. Под ноги себе смотреть. Постоянно. Не отрываясь. Понял?

— Ддда… сппасибо…

Но Рабастан уже повернулся спиной, словно случайно загородив Питера от Лорда. И вовремя: украшение зала ‒ семифутовые напольные часы (Милые мои, кто ж вас теперь заводить будет?) ‒ пробили половину двенадцатого. Разговоры мгновенно смолкли, люди замерли, невольно вытянув руки по швам. Видишь, Пит, тут всем страшно, не только тебе…

— Пора, — объявил Темный Лорд. — Не разочаруйте меня.

«Это уж как получится», — неожиданно весело подумал Питер и вместе с подскочившим Ноттом аппарировал на Дрян-аллею. Вот ведь приклеился, гад, неужто и в Хогвартсе не отпустит? Господи, храни меня, грешного…

…Ты ведь знаешь ‒ отслужу…

Подслушивать Форсу, разумеется, в голову не пришло. А зря. Диалог, что состоялся на Башне после его ухода, можно было назвать как угодно, только не разговором влюбленных.

— Откуда он взялся?

— Ногами пришел. Я с перепугу чуть через перила не сиганул.

— У тебя же Карта была.

— Извини, на звезды засмотрелся.

— А я тебе зачем? Не мог сам разобраться?

— Ты ‒ мое алиби. У отца в Аврорате не самая лучшая репутация, и у меня автоматом тоже. Кроме того, гляди, какая ночь!