Командарм Дыбенко(Повести)
Шрифт:
— Товарищи! Нас Петроград призывает к решительным действиям! Всем быть на своих местах и ждать распоряжений!
Возвратившись на «Полярную звезду», Дыбенко вызвал Развозова и флагманского инженера-механика Винтера.
Развозов и Винтер не заставили себя долго ждать, явились быстро. Дыбенко встал, вежливо поприветствовал и предложил садиться. Спросил Развозова:
— Будут ли готовы миноносцы к утру?
Ответил инженер-механик Винтер:
— Никак нет. Они могут быть готовы только через двое суток.
Дыбенко немедленно вызвал механиков и старших машинистов. Задал тот же вопрос: будут
— Ровно в восемь утра миноносцы будут в боевой готовности!
— Спасибо, товарищи, от имени Центробалта!
После ухода машинистов инженер-механик Винтер и контр-адмирал Развозов в один голос твердили:
— Невероятно! Это не может быть выполнено. Миноносцы не могут быть готовы к утру.
— Вы можете не верить в то, что миноносцы будут готовы, но отвечаете за действия командиров, — сказал Павел.
— Так точно…
Федор Аверичкин тревожился: а вдруг штабисты «подложат свинью», нельзя им верить. Чтобы этого не случилось, председатель Центробалта направил командующему флотом предписание:
«21 час 40 мин.
Срочно дать распоряжение выйти в Петроград миноносцам „Забияка“, „Страшный“ и „Меткий“.
Председатель Дыбенко.
Секретарь Логинов».
Предписание передали дежурному «Кречета».
А чтобы Развозов и его штаб в последний момент не сорвали боевой поход, Дыбенко послал радиограмму командирам и комиссарам кораблей: «Подчиняться только Петроградскому военно-революционному комитету».
Поздно вечером 24 октября Дыбенко провел второе пленарное заседание Центробалта. Его участники приветствовали сообщение об открытии в Петрограде 25 октября II съезда Советов и приняли решение: Балтийский флот «поддержит борьбу съезда за власть всеми своими вооруженными силами». Комиссару эскадренного миноносца «Самсон» Григорию Борисову поручили доставить это решение в президиум съезда.
Все центробалтовцы получили указания выполнять распоряжения только тройки — Дыбенко, Аверичкина, Измайлова… Один из них безотлучно дежурил на «Полярной звезде».
Дыбенко поспешил на железнодорожную станцию. Ровно в полночь прибыли первые роты моряков. Организованно погрузились в вагоны. Эшелоны ушли без опозданий.
— Счастливого пути, товарищи!
Дыбенко стало известно, что Развозов и его штаб не успокоились, всячески препятствуют походу кораблей в Петроград.
— Ничего они сделать не смогут, — говорил Павел своим товарищам.
Поставленный под неослабный контроль комиссаров, командующий не в силах изменить события. Приказы Развозова без санкции Центробалта не имеют силы, их на местах не выполняют.
Новый сигнал: начальник оперативного отдела штаба флота Ренгартен вызывал на «личную беседу» командиров.
— Если только миноносцы не придут вовремя в Петроград, этого корниловца вытащим на «Полярную звезду», спросим по законам революции! — зло сказал Дыбенко.
По приказу Центробалта в 9 часов утра гавань покидают четыре эскадренных миноносца: «Меткий», «Забияка», «Самсон», «Деятельный» (вместо «Страшного», на котором не удалось завершить ремонт) и посыльное судно «Ястреб». Медленно выравниваясь в кильватерную колонну, они проходят мимо «Полярной звезды». «Их стеньги украшены красными стягами с надписью: „Вся власть Советам!“, —
«Самсон», «Забияка» пришли в Петроград около 10 часов 25 октября и встали неподалеку от «Авроры» и минного заградителя «Амур». Почти в это же время из Биорки подоспело учебное судно «Верный». Матросы высадились на берег и двинулись к Зимнему дворцу. Своевременно появились в столице и кронштадтцы. Вместе с солдатами, красногвардейцами, рабочими отрядами они пошли на штурм Временного буржуазного правительства.
Гельсингфорсские эшелоны несколько опоздали. Саботажники железнодорожной станции Выборг дали неисправный паровоз, и его пришлось менять в пути. Задержался и «Меткий». Командир его, действуя по совету Ренгартена, избрал самый длинный путь шхерным районом, простоял ночь в Биорки и лишь в 14 часов 26 октября вошел в Неву…
О происходящем в Петрограде Дыбенко узнавал из телеграмм и разговоров по прямому проводу с моряками — делегатами II съезда Советов. Дважды вызывал его Алексей Баранов.
— Правительство Керенского свергнуто, — сообщил он. — «Аврора» ведет себя геройски. До сих пор из Гельсингфорса нет поддержки. Ленин избран главой правительства. Состав военной коллегии: Антонов-Овсеенко, Крыленко и ты, Павел, ты должен немедленно выехать в Петроград.
Очень хотелось Павлу Дыбенко в эти решающие часы быть в столице, но обстановка не позволяла, и он ответил Баранову: «Считаю совершенно неправильно в данный момент отрывать меня от флота. В Петрограде вас много. Когда будете уверены в успехе и больше от флота не потребуется поддержки, тогда и выеду. Поддержка вам выслана и с минуты на минуту должна прибыть».
Поздно вечером 26 октября к прямому проводу Дыбенко вызвал Николай Ховрин, сказал, что состав Центрофлота, за исключением матросов-большевиков, вошел в контрреволюционный «Комитет спасения родины и революции», что Керенский утром 25 октября бежал из Петрограда. Ховрин также настаивал, чтобы Павел прибыл в столицу.
Еще до разговора с Ховриным Дыбенко послал радиограмму всем морским силам: «25 октября власть перешла в руки Советов. Временное правительство арестовано… Всем бдительно следить за сохранением боевой мощи, охраной постов. Все постановления Центробалта исполнять точно, немедленно. Соблюдать спокойствие, помня, что Центробалт стоит на страже революции».
Написал и отправил по радио обращение Центрального Комитета Балтийского флота, призывавшее все судовые комитеты, воинские гарнизоны, население и железнодорожных служащих «принять самые энергичные меры, чтобы задержать Керенского и доставить его в распоряжение Петроградского революционного комитета».
Всю ночь на гельсингфорсской товарной станции Дыбенко, Аверичкин и Измайлов отправляли в столицу новые матросские отряды.
Утром Дыбенко отбыл в Петроград. Его вызвал В. И. Ленин.