Командарм Дыбенко(Повести)
Шрифт:
В то тяжелое время моряки занимались также разработками бурых углей, добычей торфа.
К 1 января 1918 года 40 тысяч моряков, почти половина личного состава Балтфлота, сошли с кораблей на сушу для борьбы за власть Советов. Это была лучшая, дисциплинированная, сознательная, революционная часть матросов. Их уход на флоте почувствовали: на кораблях и в береговых частях подняли голову горлопаны-анархисты. И вот результат: в новый (пятый) состав Центробалта им удалось выставить большинство своих представителей. На заседаниях ЦКБФ они демагогически критиковали не только Верховную
В эти дни Дыбенко готовил доклад Совнаркому о реорганизации Военно-Морского Флота. Пришлось все отложить. Вместе с Федором Раскольниковым он отправился в Гельсингфорс улаживать возникший конфликт. На вокзале их встретили пять большевиков — членов ЦКБФ во главе с Николаем Измайловым и в один голос заявили, что они уже опротестовали решение анархистского большинства как демагогическое.
— Разберемся, — сказал Дыбенко.
Шагая по набережной, бывший председатель Центробалта смотрел на рейд. Боевые корабли стояли на своих местах, над ними развевались красные флаги с большими белыми буквами СФРР — Свободный флот Российской республики. Поднялись на «Полярную звезду». На палубе многолюдно. Собрались члены Центробалта, представители некоторых кораблей. Многих Дыбенко видел впервые, раньше их в активе не было, теперь, они занимали руководящие посты в ЦКБФ.
Павел Ефимович предложил всем пройти в салон.
Нарком подошел к трибуне. В салопе прекратился шум. Отчетливо слышался басовитый голос Павла Ефимовича:
— Сейчас мы с товарищем Раскольниковым отчитаемся перед вами о проделанной работе Верховной военно-морской коллегии, доложим о наших планах на будущее. Полезное оцените, на ошибки укажите. Все полезное, деловое примем к неуклонному исполнению.
Дыбенко говорил о том, что скоро Совнарком примет декрет об организации нового, Советского Военно-Морского Флота на добровольческой основе, Дважды повторил — добровольческой, а не вольнонаемной, как того добиваются некоторые господа офицеры, матросы и даже отдельные члены Центробалта. Рассказал о разработанных Верховной морской коллегией мероприятиях.
Потом выступил Раскольников.
В первых рядах сидели самые шумливые: П. Скурихин, В. Гнедин, Д. Жидик, Т. Курдюков… Это они, как сказал Николай Измайлов, выступают «не только против наркома, но и Совнаркома». Они вели себя тихо, вместе со всеми голосовали за одобрение плана текущей работы и дальнейшей деятельности Верховной коллегии, голосовали за отмену решения ЦКБФ от 15 января, признали «деятельность товарища Дыбенко соответствующей народному избраннику». Дыбенко удовлетворен, все прошло спокойно. Избрали делегацию на заседание Совнаркома, на котором будет обсуждаться вопрос о реорганизации флота.
Заседание ЦКБФ, проходившее 19 января 1918 года, закрылось. В этот же день Дыбенко и Раскольников уехали в Петроград, но не было уверенности, что анархиствующее большинство ЦКБФ надолго успокоилось, что они еще не покажут себя, не создадут новый конфликт.
В Смольном, как и в дни Октябрьского штурма, много флотских. Пришли члены законодательного совета, Верховной
Заседание началось. Пригласили моряков. Ленин предоставил слово наркому флота для доклада «О переводе Военно-Морского Флота на добровольческое начало». Дыбенко рассказал, что на флотах трудностей много: офицерский корпус не прекратил саботаж, а тех, кто честно служит Советской власти (назвал Максимова, Альтфатера, Иванова, Ружека и других адмиралов и офицеров), преследуют, травят, донимают анонимными письмами, угрожают физической расправой.
— Разрешите, Владимир Ильич, зачитать проект декрета?
— Пожалуйста, — ответил Ленин и, подперев подбородок рукою, приготовился слушать…
Проект, предложенной Дыбенко, Совнарком одобрил и принял за основу. Постановили перевести флот на добровольческую систему. Комиссии под председательством А. В. Луначарского предлагалось в течение часа дать окончательное заключение по проекту. 30 января В. И. Ленин подписал декрет о роспуске старого и создании нового, социалистического Рабоче-Крестьянского Флота, состоявшего из добровольцев — рабочих и крестьян, служивших интересам трудового народа.
С 29 января 1918 года старое морское министерство окончательно и навсегда прекратило существование, возникло новое, советское — Народный комиссариат по морским делам. Верховная коллегия стала называться коллегией Народного комиссариата по морским делам. Законодательный совет объявил о своем самороспуске.
Совет Народных Комиссаров назначил коллегию НКМД в составе И. И. Вахрамеева, Ф. Ф. Раскольникова и С. Е. Сакса. Председатель — нарком П. Е. Дыбенко. 30 января коллегия издала приказ о назначении Н. Ф. Измайлова главным Комиссаром Балтийского флота. Е. С. Блохина, А. С. Штарева, А. Н. Кабанова и В. Я. Долгова — помощниками комиссара. Это решение соответствовало предложению военного отдела ЦКБФ о ликвидации Центробалта и местных флотских комитетов и замене их комиссарами.
…Моряки во главе со своим наркомом покидали Смольный. Оживленно разговаривая, довольные и возбужденные, они шли гурьбой по середине Шпалерной улицы, на Литейном свернули к набережной Невы. Прохожие останавливались, поеживаясь от пронизывающего холода, смотрели на веселую толпу матросов, недоумевали: почему они сегодня без винтовок и пулеметных лент и такие радостные?.. У ограды Летнего сада Дыбенко остановил товарищей:
— Аверичкин! Построй-ка всех нас в колонну по четыре, дай ножку. А то, поди, уж разучились ходить. На руководящих постах сидим много.
Четко шагали моряки.
У входа в Адмиралтейство Аверичкин подал команду: «Вольно!»
— Как оценим нашу строевую выучку? — спросил нарком. — Только построже.
— «Отлично»! — раздались голоса.
— «Отлично» — многовато; «хорошо», да и то внатяжку, — сказал Дыбенко.
Все согласились…
В адмиралтейском камбузе подкрепились «чем бог послал», а послал он по махонькой пайке хлеба, похожего на глину, тарелке жиденького супа, в котором плавали крупинки пшенки, и по кусочку воблы (где только берут интенданты эти «анютины глазки»!). И конечно, кипяток в неограниченном количестве.