Командарм Якир. Воспоминания друзей и соратников.
Шрифт:
– Иона, расскажи что-нибудь.
Он не заставлял себя упрашивать. Запомнились его увлекательные рассказы о детстве, о бродячем цирке-балагане, куда хозяин пропускал мальчишек только за «работу»- надо было помогать разгружать имущество.
– Мы, кишиневские ребята, охотно помогали цирковым уборщикам, называвшимся униформистами, зато потом наслаждались великолепием и блеском циркового представления, ахали и охали при виде силачей и акробатов. А афиши!.. Вот примеры наглядной агитации с обманом публики. Представьте себе огромную красочную афишу, на ней нарисован великан, пролезающий в игольное ушко. Или, например,
Иона Эммануилович изображал толстого хозяина, потом силача-великана, и перед нами вставали, как живые, персонажи дореволюционных бродячих балаганов. Случалось, что наш хохот прерывался вскользь брошенной фразой Якира:
– А было ли у нас настоящее детство?..
И все вдруг чувствовали за юмором рассказа и сожаление о быстро пробежавших детских годах, и возмущение уродливым прошлым, и мечту о лучшей, доле для наших, советских детей.
Много раз мы просили Иону рассказать о боевых делах. И он начинал рассказывать то о геройском командире полка Попе, в полумертвом состоянии захваченном в плен врагом и отказавшемся отвечать на вопросы, то о начальнике дивизионной школы Ване Базарном, тоже отдавшем жизнь за революцию, то о любимой своей «Стальной черепахе» (бронепоезде), то просто о каком-нибудь пулеметчике, косившем вражеские цепи... И ни слова о себе.
От своего мужа я знала о безмерной личной храбрости Якира, о его отваге в боях, о тяжелых испытаниях во время похода Южной группы войск. Хотелось узнать какие-либо эпизоды от него самого. Но в таких случаях, чтобы положить конец просьбам, Иона Эммануилович переводил разговор на другую тему.
Иона Эммануилович очень любил детей и относился к ним с трогательной заботливостью. Детишки тоже любили этого высокого смешливого дядю и, завидев его, кидались к нему шумной гурьбой. Якир мог часами, если позволяло время, возиться с малышами, играть с ними, импровизировать, экспромтом сочинять сказки. Бывало, глянешь со стороны - малыши весело возятся с ним, увлеченно что-то мастерят, слышится радостный смех ребят и самого рассказчика. Ни дать ни взять - образцовый детский садик с умным и заботливым воспитателем.
Вместе со своим сыном Петей Иона Эммануилович сделал какие-то приспособления к детскому «конструктору» и искренне радовался, если «изобретенные» ими механизмы действовали.
Поражала разносторонность, энциклопедичность знаний Ионы Эммануиловича. Он много читал, легко запоминал и «переваривал» прочитанное, откладывая все необходимое в тайниках своей памяти. А при случае, когда требовалось, этими знаниями пользовался в интересах общего дела.
В 1935 году на заседании Политбюро ЦК КП(б)У обсуждался план работы Гослитиздата Украины на 1936 год. Я тогда работала директором издательства и поэтому присутствовала на заседании.
Мы показали членам Политбюро несколько изданных нами книг и доложили план на следующий год. По докладу взял слово Иона Эммануилович, и я, откровенно говоря, была удивлена, как хорошо он знает классическую и современную украинскую литературу. Якир предложил переиздать некоторые книги Яновского и Смолича, а также выпустить в массовой серии отдельные произведения Ивана Франко и Марко Вовчок. Его предложения были приняты, и книги включены в издательский план.
Домашний кабинет Ионы Эммануиловича всегда
Иона Эммануилович не пропускал ни одного случая, чтобы не освежить или не пополнить свои знания по географии. В этом он соревновался с секретарем ЦК Компартии Украины Николаем Николаевичем Поповым - человеком весьма эрудированным.
Как-то в свободный вечер Попов предложил такую игру. Все присутствующие - нас собралось человек десять - выезжают, условно, конечно, из Ленинграда во Владивосток вокруг Европы, через Суэцкий канал. Каждый по-очереди обязан назвать по пути следования моря, проливы, острова, полуострова и большие портовые города. Тот, кто допустит три ошибки, из игры выбывает.
Я застряла где-то в Немецком море. Вместе со мной выбыли из игры остальные. Только Попов и Якир двигались все дальше и дальше. Иона Эммануилович добрался до Японии и лишь там «потонул» в проливах. Попов достиг Владивостока, но мы уличили его в путанице. Смех и острые шутки в тот вечер не умолкали.
С не меньшим увлечением мы занимались кроссвордами и викторинами. Иона Эммануилович мастерски разгадывал самые сложные головоломки, причем дружески ободрял нас:
– Незаметно для самих себя вы освежаете и обогащаете свою память или, как говорят докладчики, расширяете кругозор.
Случалось, что мы усталые поздним вечером возвращались с работы. За окнами уже ночь, хочется поскорее лечь спать. И вдруг пронзительно звонит телефон, вызывая досаду. Но в трубке слышится знакомый голос Ионы Эммануиловича:
– Еще не спите?.. Что делаете, чем занимаетесь?.. Хотите отдохнуть? Великолепно! Сейчас же шагайте к нам, есть замечательный кроссворд.
И мы шли и находили действительный отдых, разрядку после большого трудового дня. Иона Эммануилович выкладывал свою последнюю шараду или кроссворд и, обшучивая наши промахи и ошибки, охотно подсказывал различные термины, названия, понятия...
Черствость, равнодушие, невнимание были чужды характеру Якира. «Какой же это коммунист, если он думает только о себе, а до других ему и дела нет», - рассуждал он. И всегда, при всех обстоятельствах показывал пример душевной чуткости и товарищеской заботы.
Однажды тяжело заболел мой муж, ему сделали серьезную операцию. Как много заботы, внимания и тепла проявил Иона Эммануилович! Он успокаивал меня, доказывал, что такого, как Дубовой, сама смерть испугается и отступит. Поддержка Якира дала мне силы пережить трудные дни болезни мужа.
А трагическая авиационная катастрофа, в которой погиб друг Ионы Эммануиловича начальник Военно-воздушных сил Петр Баранов и его жена. Всю заботу об осиротевших детях Баранова взял на себя Якир и сделал все, что смог, лишь бы ребята не чувствовали себя одинокими, потерянными.
«Ну хорошо, могут сказать мне, ведь речь идет о друзьях Якира, его близких знакомых...» Нет, Иона Эммануилович так же относился и к незнакомым или малознакомым людям, если видел, что они нуждаются в его помощи.