Командир атакует первым
Шрифт:
Да, случалось, что вид сбитых напарников действовал на них ошеломляюще и они панически старались выйти из боя. Истребители, например, могли при этом бросить бомбардировщики, которые они сопровождали. Бомбардировщики, атакованные нашими самолетами, могли освободиться от бомбового груза над своими же войсками, рассыпать свой строй и стремительно уйти подальше от зоны боя.
Поэтому, повторяю, немецкие пилоты редко вступали в бой с нашими, если перевес в силах или тактическая обстановка были не на их стороне, но смело бросались в атаку, если надеялись застать нас врасплох и имели численное преимущество. Вот почему воздушные бои,
...На фронте о погибшем товарище много не говорят. Только память сердца навечно хранит его имя. И в трудную минуту, и в торжественные, праздничные дни погибший друг всегда рядом. Так было и так будет всегда.
Вскоре после гибели Ивана Базарова мы услышали по радио необычайно радостное известие: 6 ноября войска соседнего 1-го Украинского фронта штурмом овладели столицей Советской Украины - городом Киевом. Так на всю жизнь и остались для меня неразрывными два события: героическая гибель Ивана Базарова а праздник освобождения столицы моей родной многострадальной республики.
4 миллиона 500 тысяч человек погубили гитлеровцы на Украине за годы оккупации. Только в Киеве они уничтожили около 200 тысяч человек. Ко многим уже известным гигантским могилам советских людей, таким, как Багеровский ров на Керченском полуострове, прибавился Бабий Яр, ужасающий количеством убитых, ни в чем не виновных людей... Вечным проклятием, зловещим преступлением гитлеровских палачей будет трагическая память Бабьего Яра под Киевом.
Многие советские воины героически пали при форсировании Днепра, немало летчиков сложили головы в его небе. Мужеством, отвагой, героизмом живых и павших враг был отброшен с правого берега Днепра. Отчаянно обороняясь, он отходил на запад.
Теперь во время разведки мы вели поиск отступающего противника и, чтобы не дать ему обосноваться на новых рубежах, штурмовали колонны автомашин с пехотой, танки, артиллерию. Используя данные воздушной разведки, наземные войска наносили удары по противнику, предопределяя окружение крупных его группировок.
Государственная граница
Мрачные тяжелые облака медленно ползут над самой головой. Рассвет не может разогнать серую мглу. День до вечера тянется хмурыми сумерками. Часто идет мокрый, липкий снег. Не по времени ранняя февральская оттепель превратила землю в холодное хлюпающее под ногами болото.
Я себя чувствую препаршиво. То ли от постоянно промокших ног, от сырого промозглого воздуха начинается простуда, то ли просто устал - дает знать о себе позвоночник. Травмированные места нудно ноют, слабость разливается по всему телу. Хорошо, что изба, в которой разместился штаб, освещена лишь слабым огоньком самодельной лампы и командир полка при постановке задачи не заметил моего состояния.
Несмотря на снегопады и низкую облачность, мы продолжаем летать. Штурмовики корпуса, действуя небольшими группами, но регулярно, наносят значительный урон противнику, окруженному в районе Корсунь-Шевченковского. В этих налетах отличились наши старые товарищи из штурмовых дивизий корпуса Девятьяров, Одинцов, Бегельдинов, Балабин. Парами, а иногда и в одиночку, прижатые непогодой к самой земле, они выходили на цели и наносили весьма ощутимые удары. Как только метеоусловия улучшились, командование 1-го штурмового авиационного корпуса сразу же организовало массированные налеты. Так, в начале февраля два удара в
Ходили на штурмовку и бомбометание и мы, летчики истребительной дивизии корпуса. В то время на многих "яках" уже на заводе были поставлены приспособления для подвески бомб. Один истребитель мог взять две фугасно-осколочные бомбы по двести пятьдесят килограммов каждая. Благодаря маневренности, именно истребители достигали довольно высокой точности бомбометания. Парами, четверками мы искали крупные скопления техники, личного состава противника и аккуратно "укладывали" бомбы в цель.
Однако главная задача истребительной авиации в те дни состояла в блокировании окруженной группировки противника с воздуха. Немецкое командование пыталось, как и под Сталинградом, наладить "воздушный мост" для снабжения войск боеприпасами, продуктами питания, медикаментами. Но советские истребители практически перекрыли все возможные маршруты пролетов Ю-52 - транспортных самолетов люфтваффе. Лишь одиночным машинам из-за низкой облачности и плохой видимости удавалось прорываться на посадочные площадки окруженных войск.
Мне с ведомым судьба до сих пор не уготовила встречу с противником такого рода. Сколько мы ни барражировали на путях возможного пролета транспортных кораблей - все безрезультатно. Но сегодня я получил задание, которое могло "реабилитировать" наше затянувшееся "невезение".
Как сказал вызвавший меня командир полка, командованию стало известно, что на одной из посадочных площадок в сумерках приземлились несколько транспортных самолетов, предназначенных для вывоза из котла руководящего состава группировки. Фашистские военные главари решили спасти собственные персоны бегствам, оставив подчиненных на произвол судьбы. Пленные показали, что часть генералов и старших офицеров уже успела удрать. 8 февраля 1944 года наше командование предложило руководству окруженной группировки сложить оружие. Но штаб генерала Штеммермана отклонил капитуляцию, приказав своим солдатам "сражаться до последнего", и вот теперь пытается прорваться к своим на самолетах, которые могли бы вывезти раненых.
– Задача трудная, погода ни к черту. В этой хмари нужно проутюжить весь участок окруженных войск, не заблудиться, не врезаться в землю и разыскать посадочную площадку, точно засечь место стоянки самолетов. Учитывай, что они обязательно замаскированы, - такими словами командир закончил объяснение задания.
Честно говоря, нужно было отказаться. Температуры у меня, правда, не было, однако чувствовал я себя прескверно. Но разве можно пропустить такое задание? Да, оно трудное и опасное, но важность его не вызывает никакого сомнения. И я гордился доверием, был рад, что выбор командования пал на меня, а не на других, тоже опытных воздушных разведчиков...
И вот мы с Сашей Коняевым идем к стоянке самолетов. Бойцы батальона аэродромного обслуживания чистят взлетную полосу, рулежные дорожки. Промокшие, сутками без отдыха, на ветру, под снегопадом работают они для того, чтобы наши самолеты могли выходить на задания. Самая "мощная" техника здесь, как шутили в полку, "ла-пятый", то есть попросту лопата, которая созвучна названию нового самолета конструктора Лавочкина. А ведь служили в БАО в основном люди старших призывных возрастов, годившиеся нам в отцы.