Командир Марсо
Шрифт:
— Обыскать дом! — командует офицер.
Дарнановцы бросаются в дом, ломают мебель, расшвыривают вещи, выбрасывают в окна белье. Старая Дюшантиль не в силах вынести этого зрелища. Она плачет.
Стоя у стены, Роз думает: «Они ничего не найдут, не могут ничего найти. Может быть, даже не убьют нас сразу. Они несомненно знают, кто я, и надеются, что им удастся заставить меня говорить…» Она вспоминает о товарищах, о десятках тех, кто сегодня вечером и в ближайшие дни будет ждать ее, о своих партийных руководителях: о Гарнье, с которым она была непосредственно связана по работе, о Гастоне,
Соланж, задыхаясь, подбежала к замку. Марсо и Пайрен спешат ей навстречу.
— Ты, Соланж? Говори скорее, ты из Бреньяды? Что с Роз?
— Не знаю, — отвечает девушка.
Немного отдышавшись, она прерывающимся голосом рассказывает о том, что видела.
Когда в деревню прибыли машины, она была на кладбище… Она заметила немецкую форму, и ей все стало ясно… Одна группа сразу же направилась к дому Дюшанов… Соланж издали было видно, что Роз и старый крестьянин стояли у стены сарая… Дарнановцы что-то орали… Врывались в дома… Она невольно вспомнила об Орадуре… Ей удалось незаметно выбраться с кладбища через заднюю калитку… Она бежала все прямо, прямо… Знала, что замок где-то здесь, недалеко…
Марсо слушает ее рассказ, сурово сдвинув брови. На мгновение кажется, что он готов один броситься к Бреньяде, но он тут же берет себя в руки.
— Быстро, двух связных в разведку! — командует он. — Рамирес! Собери всех людей у замка!
Марсо идет к себе, обдумывая, что следует предпринять и как он сам должен действовать. Неожиданно Пайрен хватает его за руку, и он оборачивается. Там, за лесом, медленно вздымается к небу столб белого дыма.
XXII
Ролан находился на своем КП, когда нарочный из штаба сектора вручил ему приказ отходить за Мюссидан. Почти одновременно явился батальонный связной и сообщил о нападении вишистской милиции на Бреньяду. Какой-то крестьянский паренек видел, как по косогору в направлении деревни двигалась автоколонна, и одним духом домчался до ближайшего поста, чтобы известить партизан. Ролан тотчас же собрал всех имевшихся на месте офицеров батальона.
— Мы должны выполнить полученный из сектора приказ, — сказал он, — но вместе с тем не можем оставить население Бреньяды во власти кучки дарнановцев и немцев. В свое время эта деревня в течение двух недель оказывала нам гостеприимство. Если мы не вмешаемся, немцы могут жестоко расправиться с крестьянами.
В срочном порядке был выработан следующий план действий:
1. Все подразделения батальона начинают немедленный отход.
2. Два отряда остаются на месте для поддержания связи и прикрытия тыла.
3. Три других отряда отправляются сейчас же на помощь Бреньяде с заданием
Приведя самые убедительные доводы, Ролан взялся лично руководить операцией в Бреньяде. Местность была всем хорошо знакома, и три грузовика по лесным дорогам быстро доставили Ролана и около сотни его людей в район деревни.
Ролан приказал одному отряду ждать у грузовиков, а сам, выслав вперед двух разведчиков, со всеми остальными людьми подошел поближе к Бреньяде, чтобы, не выдавая себя, разобраться в обстановке. К сожалению, по условиям местности он не мог приблизиться к деревне с той стороны, где проходила дорога, и это давало врагу возможность беспрепятственно отступить, укрываясь за домами. Ролан спохватился, что следовало послать одну группу в обход, к подножью холма, чтобы отрезать врагу отступление, но было уже поздно. Во всяком случае, теперь надо было действовать, и притом действовать быстро.
К этому времени дарнановцы закончили обыск и стали готовиться к отъезду…
Роз и папаша Дюшан все еще стояли у стены дома. Офицер приказал надеть на них наручники и отвести их порознь к двум легковым машинам. Немцы думали таким образом застраховать себя от возможного нападения на обратном пути: партизаны не станут стрелять из опасения попасть в своих.
Видя, как уводят ее мужа, Дюшантиль хотела броситься вслед за ним, но один из дарнановцев грубо оттолкнул ее. Она упала, вскрикнув в негодовании:
— Мерзавец! Нет у тебя, видно, матери!
Дюшан попросил у офицера разрешения захватить с собой куртку и обувь, но получил отказ.
Роз, щека которой все еще пылала от полученной пощечины, крикнула напоследок:
— Мужайтесь, победа будет за нами!
Борденав-сын подошел к немецкому офицеру, видно, замыслив еще какую-то подлость.
— Делайте, что хотите, — заявил ему офицер.
Тогда Борденав взял охапку сена, поджег ее и вошел с ней в амбар.
— Нет, нет, только не это! Только не это! — закричал Дюшан, пытаясь вырваться из цепких лап двух солдат, толкавших его в машину. — Лучше убейте меня. Трусы! Бандиты!
— Пошли! — крикнул Борденав своим молодчикам, снова появляясь с пылающим факелом в руке. — Будем жечь все вокруг!
Но они не успели…
С занятой позиции ни Ролану, ни его бойцам не было видно, что происходит у дома Дюшана, однако они заметили несколько стоявших на страже дарнановцев. Ролан указал места двум бойцам с ручными пулеметами, выслал лучших стрелков вперед, взял сам винтовку и шепотом передал по цепи приказ: «Два стрелка на каждого часового, целиться лучше! Пулеметчикам стрелять по второй команде».
— Огонь!
Как раз в этот момент из амбара папаши Дюшана вырвались первые клубы дыма… Шесть дарнановцев упали почти одновременно. Остальные тотчас исчезли. Немного погодя из одного окна застрочил автомат, и группа дарнановцев сделала попытку пробраться к телам убитых.
«По-видимому, они не рассчитывают удержать за собой позиции», — подумал Ролан.
— Беглый огонь!
На этот раз в бой вступили два ручных пулемета… Дарнановцы в беспорядке отхлынули. Пробежав несколько шагов, рухнули на землю еще два человека.