Командир. Дилогия
Шрифт:
– Слушаю тебя боярин, я Максим Венюков.
Оглядев еще раз собеседника, Мечеслав ответил:
– Раз ты Венюков, то получи грамотку от твоего братана подьячего Кузьмы из Гдова.
С этими словами он протянул Венюкову скученный с трубочку лист бумаги. Взяв лист, Максим развернул его и углубился в чтение. Прочитав послание в течении двух-трех минут, он молвил:
– Пойдем со мной бояре, сполним все, что вам нужно.
Выйдя из комнаты, компания бояр, ведомая Венюковым прошла на второй этаж. Пока шли, Золотой передал Максиму небольшой кожаный кошель-мешочек с пятнадцатью серебряными талерами. Который, старший писец не глядя на содержимое, ловко спрятал за пазуху.
Не будем описывать все бюрократическую процедуру, ибо это муторно и скучно. Просто заметим, что хотя Максим и отработал свой гонорар на все 100% и то из Разрядного приказа вновь поступившие на службу воины освободились к вечеру следующего дня. Еще пару дней, даже с учетом помощи Венюкова
Пока Черный, Золотой и иные 'витязи' из руководства занимались улаживаем дел в приказах. Остальные попаданцы и новики из боярских детей, пройдя смотр и получив серебро в Разрядном приказе, были относительно свободны. Чем и не преминули воспользоваться. В основном ходили по городу и просто смотрели на здания, людей, быт. Фактически это был первый крупный город, который попаданцы могли осмотреть в спокойной обстановке. Ранее либо врываешься в город с боем, либо проезжаешь его проездом.
Вечером 6 января на постоялом дворе, Граббе отозвал Черного в сторону и завел разговор.
– Мечеслав Владимирович мы еще одну ошибку допускаем.
Увидев вопросительно вздернутую бровь собеседника, продолжил.
– Сейчас на Руси православие является не только религией, можно назвать, его и идеологией России в это время. А мы? С грехом пополам крестимся, и то частенько забываем. На окраину везем кучу католиков или скрытых язычников. А православных священников нет. Если кто захочет, то может причинить нам кучу неприятностей. Вот я и предлагаю пока находимся в Москве подобрать хотя бы пару попов.
– Я смотрю, у тебя уже и кандидатуры имеются?
– спросил полковник.
– Но смотри попы они народ глазастый, в каждую щелочку заглянут. Не дай бог, что увидят лишнего. А оно нам надо. Тут подбирать и отбирать батюшек нужно со всем старанием и тщанием.
– Сегодня был на Пожаре, познакомился с прелюбопытным попом. Отец Герасим. Хожу смотрю, слушаю. Вдруг вижу, стоит попик, худущий, бороденка редкая торчит, самому на вид лет двадцать, одет в какой-то армячок старенький, заштопанный, из под него виднеется подол затрепанной, со штопкой рясы, на ногах сапожки сильно поношенные, залатанные. Стоит на купол ближайшую церковь смотрит, что шепчет и крестится. Любопытно мне стало. Привык я, что у нас, попы с ряхами во-оо какими, что здешние, от наших только ростом и отличаются. А по справности телесной не далеко ушли. А тут такой персонаж, прямая им всем противоположность. Не выдержал, подошел поздоровался с батюшкой, разговорились. Оказывается не зря. Батюшка оказался из числа 'лишенцев', сняли его с сельского прихода примерно год назад. Вот с тех пор и перебивается с семьей с воды на воду. Вот и решили, он и ещё пара таких же 'лишенцев' в Москву к митрополиту поехать пожаловаться. Собрались с женами, детьми и приехали. Но как говорится, жалует царь, да не жалует псарь. В Москве уже четвертый месяц живут, так до митрополита и не дошли. Поиздержались в конец, последние три дня только детишек и подкармливают. Благо в монастырях, когда ни когда кой-какой еды дадут. Тем и живут. Сам батюшка приход имел в селе за Белоозером, а пара его приятелей еще севернее службу правили. А пострадали они по идеологическим мотивам, можно сказать диссиденты. На данное время имеется в Русской православной церкви два основных течения. Так называемые иосифляне и нестяжатели. Дальше рассказывать про церковные дрязги или пропустить?
– Я тебе пропущу. Это на настоящее время не церковные дрязги, а полновесная политика. Так что просвещай дальше.
– Так я продолжая Командир. Иосифляне получили свое название по имени своего отца - основателя Иосифа Волоцкого. Волоцкий доказывал полезность монастырского землевладения, отстаивал необходимость украшать храмы красивыми росписями, богатыми иконостасами и образами. Главным оппонентом иосифлян в церкви было возглавляемое Нилом Сорским движение нестяжателей, требовавшее возвращения к коллективизму и аскетизму раннего христианства и соответственного отказа от церковного имущества, в общем, и феодального землевладения монастырей в частности. Первая открытая стычка между ними произошла на соборе 1503 года. Иосифляне выступили с резким осуждением нестяжателей и временно поддержавшего их князя Ивана III Васильевича, отстаивая монастырское землевладение. В результате полемики на соборе и интриг со стороны последователь Волоцкого Иван III перешёл на позиции Иосифа. Но особо иосифляне закрепили свои позиции при сыне Ивана III, Василии, отца нынешнего государя. Когда Василий решил жениться на маме нынешнего царя, у него уже была жена Саломея. Князь хочет жениться, а церковь уперлась и не даёт развод. Вот тогда иосифляне и подсуетились. Нашли основания для развода, и пробили разрешения. А противники развода как раз относились к лагерю нестяжателей. Вот Вася и осерчал на них. Как результат возвышение первых и опала
– Ну Вы Александр Эдуардович и выдали. Вы последнюю часть, на каком языке говорили. Я ведь простой мент, мне таких слов не по чину знать. А если серьезно. Народные поговорки это хорошо. Нестяжатели, это как я понял церковная оппозиция. Если мы пригреем церковников входящих в неё, то можем получить недоброжелателя в лице официальной церкви. А нам это надо.
– Командир, да не будет ни каких не доброжелателей. Наши священники ни в какую оппозицию не входили. Высказали то, о чем сами думают. Да и попали под очередную компанию. А нам если слить нестяжательство с иосифлянством, в его части 'Москва - Третий Рим и четвертому не бывать' и социальной роли монастырей. То получим не плохую идею-идеологию с социальной направленностью. А что бы церковь не обиделась на нас за то, что мы якобы их оппозицию пригреваем. Предлагаю действовать не самим, а выйти на Сильвестра и мотивировать его на отправку данной тройки с нами. И в дальнейшем подобную публику пускай к нам отправляют, как в ссылку. С глаз долой из сердца вон.
– Идея не плохая. Можно попробовать. А кто конкретно назначает попа на приход?
– Так ты и назначаешь, а соответствующий епископ утверждает.
– Не понял? А Сильвестр тут нам, зачем нужен?
– Так кто-то должен же наехать на епископа, что бы он изгнанного уже один раз с прихода священника, повторно на иной приход утвердил. Вот тут-то царский духовник нам и нужен.
– Хитро придумал. Мы вроде и не причем. Нам царский духовник указал их с собой взять и на приход назначить. Вот мы и исполняем его указания. Берем всех троих и их семьи. Если есть другие пусть и их оповестят, и их позже заберем. Приходов на всех хватить.
– Мечеслав, Сильвестру ещё можно про миссионерство намекнуть, а лучше в открытую сказать. Вот тогда он точно этих 'лишенцев' на Урал загонит.
– Как выйдем на него, так и намекнем. Воротынскому поручу контакт с Сильвестром. А ты с попами решай. Что там из икон, кадил, лампад и другой церковной утвари и оборудования необходимо будет. Пока в Москве пусть затарятся. На Урале негде будет взять. Комплектов по два-три пускай каждый берет, с запасом.
– Так я завтра с утра и займусь этим вопросом.
– Займись, займись.
С этими словами собеседники расстались. И до самого выезда Черный с вопросами веры и окормления паствы не сталкивался.
Перед выездом, утром 10 числа, довольные Воротынский и Граббе подошли к полковнику и предъявили ему грамотку, в которой духовник царя предлагал воеводе боярину Черному взять с собой на реку Яик, для проповедования диким язычникам троих пресвитеров. Организовать для них приходы и назначить в эти приходы данных священников.