Командир. Дилогия

Чупин Олег Евгеньевич

К полудню 14 января 'витязи' вышли к Коломне и въехали в табор своего каравана.

Коломна. Объединенный обоз. 09 января - 15 января по новому стилю 1553 года РХ.

Пока новообращенные бояре и дети боярские московского государя 'прохлаждались' в Москве, оба обоза, наконец, без происшествий и нарушения графика движения, соединились в Коломне, вернее возы как обычно не входили в город, а расположились табором у его стен на окраине посада.

Отрезок пути от Москвы до Нижнего Новгорода взялся обеспечить фуражом, продуктами и подменными арендованными лошадками с возничими, еще один раквелинкий знакомец фестивальшиков московский гость Михаил Рукавишников. Взятые на себя обязательства купец выполнил достойно, серебро не напрасно было потраченное на оплату его услуг. Припасов хватало всем вдоволь. Особенно большой склад организовался в окрестностях Коломны. Все-таки обозы отдыхали у Коломны продолжительное время, ямской с 26 декабря и с 9 января курковкий. Рукавишников, кроме поставки припасов, выполнил и своё второе, а вернее если считать по датам выдачи, то первое обещание. Сумел, если уж говорить честно, то просто сманит у окрестных помещиков тридцать три крестьянина с семьями. В основном все это было молодые пары и все хозяйства как одно, по мнению попаданок, относи к наиболее бедным. Так же к обозу присоединились двадцать шесть ремесленников, так же в основном

молодняк. Как довесок к основному контингенту тружеников, переселенцам пришлось присоединить и некоторое количество бобылей и вдов с их малыми. Тут и тверской купчик Афанасьев Пров прибыл и тоже с выполненным обещанием, сманил от вотчинников почти четыре десятка крестьян, правда, так же в основном молодые, только, что отделившиеся от родителей семьи, да две дюжины молодняка из ремесленников, многие даже еще не женатые. Ну и как полагается довесок в лице бобыле и в основном вдов с детьми, общины в преддверии зимы избавлялись от лишних ртов. Куркова и Свиридова, владеющие полной информацией по договоренностям Черного и Золотого с купцами, произвели полный расчет за приведенных новых переселенцев. Куркова пользуясь санкцией Черного, выданной ей на сбор по пути следования сирот, развернула в Коломне и её окрестностях, масштабный сбор беспризорников. Окрестные крестьяне прослышав про добрую боярыню, собирающую сирот, стали привозить ей не только настоящих полных сирот, но и детишек вдов, иногда с матерями, и просто лишние рты семей. Что достаточно сильно уменьшило заготовленные запасы продуктов, которые и так из-за изменения графика движения хватала каравану под обрез, так что пришлось уменьшит рацион переселенцам, хотя и не значительно, но заметно для людей. И это не смотря на экстренные закупки дополнительных продуктов и фуража. Уменьшения рациона не коснулось воинов, детей и кормящих матерей. Брать из клубной казны больше чем им было делегировано ни Куркова ни Свиридова не решились. Тем более от голода ни кто не помирал. 'Витязи' вернулись из Москвы после обеда 14 числа. Помылись, попарились с дороги в бане, отдохнули. Вечером в одиннадцатом часу ночи сели за стол, отмечать истинно русский праздник Старый Новый Год. Отметили его все той же 'Курковкой', запасы которой у Павла Валериановича с Ириной Викторовной казались поистине нескончаемыми. Опять разговоры о прошлом, будущем, фантазии, прожекты, планы, их обсуждение. Долго не засиживались, разошлись во втором часу ночи, с утра выходит на Нижний.

Коломна - Ока - Нижний Новгород. Объединенный обоз. 15 января - 03 февраля по новому стилю 1553 года РХ.

Отметив совместно чисто русский праздник Старый Новый Год, попаданцы вышли из Коломны и направились по наезженному льду Оки в сопровождении огромнейшего обоза в её низовья к Нижнему Новгороду. Ширина русла Оби позволяла идти пятью колонами, что существенно сокращала длину каравана и повышало его защищенность. Шли с обычной скоростью, но увеличили, согласно плана перехода, продолжительность перехода с 10 до 12 часов. И ни чего уже втянувшиеся в поход волы и лошади ни сколько не похудели и не убавили силы. Тем более лошадок через шесть часов не спешного шага меняли, выпрягали из возов одних и впрягали другую пару, а выпряженные шли свободно в табуне до самого места ночлега. С утра они опять впрягались в возы и через шесть часов менялись на своих сменщиц и так они менялись по кругу друг с другом в возах. Про людей и говорить нечего. Люди, намного выносливее и приспосабливаемые к внешним воздействиям, чем животные. Тем более с учетом трехразового горячего питания, благодаря полевым кухням, хотя и выполненным на местом технологическом уровне, но справляющихся со своей основной функцией, обеспечение горячей пищей личный состав переселенцев на марше. Единственной маленькой проблемой, стало небольшая нехватка запасенных в местах ночевок продуктов. Из проблемки вышли просто, потратив медь и серебро, закупили за монетки в деревнях и селах недостающий объем, селища стояли на старинном торговом пути и всегда имели что продать проходящим мимо купцам и прочим путешествующим.

Но все равно основной запас недостающих продуктов закупили в Рязани, догрузив ими свои возы и полтора десятка вновь купленных саней с двойкой лошадей в упряжке. К городу вышли на четвертый день пути. Рязанский кремль, стоящий на высоком берегу Трубежа был виден с Оки издалека. Кремлёвский холм естественного происхождения, с трёх сторон опоясывали две реки сам Трубеж и его приток Лыбедь. С четвёртой стороны кремль прикрывал рукотворный сухой ров, глубиной на глаз не менее десяти метров. Крепостные стены и башни, сложенные из крепкого дубового леса, стоят на высоких земляных валах. Вид на собор с реки Трубеж.Вокруг кремлевского холма видны засыпанные снегом многочисленные яблони, груши и другие деревья и кусты, которые могут находиться в фруктовых садах. Видимо весной от многочисленных фруктовых садов, вся окрестность просто тонет в ароматном бело-розовом цвете. Под восточной стеной крепости располагался Торговый посад, а под противоположной стеной, на западе - корабельный порт и Рыбацкая слобода. Вот на востоке города в Торговой слободе и закупили путешественники недостающие припасы. Напоследок узнав от купца, продавшего овес, что 'витязи' ошиблись, посчитав весь Рязанский кремль деревянным. Имелась первая, и пока единственная каменная башня, Глебовская, которую с Оки 'витязи' просто не заметили.

Ни каких нападений на караван не предпринималось и охрана стала расхолаживаться. А тут как по заказу 3 февраля подоспела и тренировка для них. Потренироваться смогло только передовое охранение и то не все, а передовая сотня. Но и для остальной охраны это было встряска, и раслабон с воинов слетел мгновенно.

О происшествии Черному докладывал сам командир авангардной полутысячи Полухин. Ради такого случая лично приехавший к походному командному пункту, оборудованному в БТРе. Доклад произошел не официальный, а как бы в форме рассказа одного собеседника другому, что обуславливалось многолетней дружбой собеседников.

– Едим, Командир как всегда не спеша, торим, где необходимо дорогу. Только, что с ночевки снялись. Тут впереди Ока изгибается к левому берегу и получается излучина, на излучине мыс. Видимость по маршруту плоховата, полутьма еще стоит. Я в передовой сотне. Первая полусотня выскочила по руслу Оки из-за мыса и у устья Клязьмы видим на окском льду кто-то кого-то рубит, точно не разберем, в основном силуэты видны, но что кого-то убивают даже при таком освещении видно. Я за бинокль. Пригляделся, братки-разбойнички чей-то обоз грабят. Время 08 часов 37 минут. И по виду уже охрану придавили, человек десять через Оку на правый берег отступает, на них десятка полтора наседает. Еще с десяток вверх и вниз, к нам бегут. И шустро бегут, не смотря, что за ними ни кто не гонится. Бегущие в верховья, увидели нас и тоже на правый берег припустили. А сами возы кой кто уже потрошат. Я команду полусотнику дал, от свистнул, бойцы быстренько в боевой по десяткам развернулись, копья опустили и вперед.

Там метром сто-сто пятьдесят было, их секундное дело проскочить, за десяток метров, как учили дали залп из арбалетов и пистолетов и оставшихся в копья. Даже сабли не обнажали. Перекололи копьями и тех, что у обоза были, и тех, что обозников на правый берег гнали, и пяток лучников, что прикрывали бандюганов из кустов. Окончили мы мероприятия в 08 часов 58 минут, затянули ребятки, нужно еще потренировать. С нашей стороны даже трехсотых нет, пару коняшек стрелами поцарапали. Но не сильно, максимум с месячишек под вьюками походят и опять в строевые можно переводить. Противник тридцать два двухсотых, семь трехсотых, из них годных к беседе трое, остальные тяжелые были, ребята в двухсотые перевели. Тройку оставшихся ухарей Косте Воротынскому привез, пусть по - спрашивает, что, где, когда, кого и как. Обоз приличный, двадцать три воза, от двух купцов. Купцы не крупные, сами с товаром и шли, к их счастью остались оба живы. Стрелами до смерти побили семерых охранников, да троих возчиков на возах. Еще четверых ямщиков около возов зарезали, да двоих охранников положили. Там же нашлись и пораненные трое из охраны и шестеро возчиков. Остальные кучера сбежали. Охрана с парой купцов и их приказчиками и отбивались, отходя по льду к правому берегу. Наши трофеи восемь саней в одноконной упряжки, дерьмовенкое оружие, топоры можно себе забрать да может один лук, остальное продать в Нижнем нужно, что бы место в санях не занимали. Броней не было. Одежонка под стать оружию, лучше отдать сервам, у них на что-либо сгодится. Ну и обоз в полном порядке. По обычаям это все наше, нами на меч взято. Купцы своё имущество фактически потеряли. Не вмещайся мы и сами, скорее всего бы не выжили бы. Те пятеро лучников подтянулись бы и все, сливайте воду. Расстреляли бы на расстоянии, а пораненных добили бы.

– Купцы с обозом где?

– Да здесь таш полковник не далеко, на той стороне мыска, на правом берегу Оки деревушка стоит Мещерская поросль называется. Вот в нею мы обоз и спасенных и перегнали.

– Давай проводи до них.

– Есть. За мной Меч держись, проведу.

Проскочив за десяток минут расстояние до деревушки, кавалькада из двух десятков всадников во главе с Черным и Полухиным въехала в Мещерскую поросль. Деревушка по нынешним временам была крупная, Черный насчитал не менее двадцати крестьянских избенок. Более ни чем она не отличалось от массы встречных сел и деревень. Такие же низкие, курные, избы, многие срубленные прямо на подзавалье, с маленькими подслеповатыми окнами заткнутые по причине холодов пучками сены, даже вернее их назвать не окнами, а щелями. Домишки и построенные около них два-три строение, видимо амбары и хлева, окружали не высокие, засыпанные по самый вверх ограды, по видневшимся фрагментам, видимо представляющих простую изгородь из жердей. Из-за которых на проезжих брехали дворовые собачонки, как сидящие на привязи из пеньковой веревки, так и свободно бегающих по двору. Но даже эти последние кабысдохи не выбегали на дорогу и не пробовали ухватить за ногу проезжающих лошадей, видимо были прецеденты и шавки их хорошо запомнили. Вся строения деревеньки были засыпаны каким-то сероватым снегом. Черный с Полухиным привыкшие, что в эту эпоху снег вне городов бывает в основном только белый, немного озадачились. Пока не сообразили, что это сажа, систематически выбрасываемая из изб и бань. Деревня расположена на оживленном торговом пути, и путники частенько останавливаются в ней на ночлег. А что может быть лучше после дня на морозе, чем погреется в баньке, при условии наличия лишней медной монетки. Вот и топят постоянно и избы и баньки, с десяток которых чернел на берегу Оки. Искать отбитый обоз и спасенных купцов с их спутниками не пришлось. Все они находились на околице деревеньки, столпившись вокруг невысокого, но крепенького на вид мужика, по виду лет так сорока, одетому в довольно новый армяк коричневого цвета, подпоясанный ремнем из сыромятины. Из разговора с ним окружающих, путники поняли, что это староста деревни. Окружившие его купцы и их люди, как поняли из их речей попаданцы, предъявляли старосте претензии, по факту ограбления их обоза в окрестностях его деревни и требовали по 'Правде' возмещение своих потерь. Староста активно и громко возражал, ссылаясь при этом на Всевышнего и то, что устье Клязьмы ни в коем разе не входит в территорию данного поселения и соответственно в его юрисдикцию. И предлагал обратиться к ближайшему воеводе, в Нижний Новгород. Видимо купцам обращаться за правдой в воеводский суд было как-то не совсем удобно и они продолжали настаивать на своих требованиях. Постепенно увеличивая силу голоса и убойность приводимых аргументов, которые сильно напоминали Мечеславу и Георгию те слова, за произнесения которых вслух в общественном месте, в 20 или 21 веке, можно было получить 15 суток за мелкое хулиганство. Особо упорствовал и проявлял активность один из купцов, крупный, выше среднего роста, с аккуратно подстриженными бородой и усами пшеничного цвета, на вид около сорока лет, одетый в расстегнутый овчинный тулуп из-под которого виднейся зипун зеленого цвета, украшенный синими и красными вошвами. Видя, что если и дальше беседа пойдет в том же русле и в той же тональности, то бедного старосту максимум минут через десять будут бить, Черный решил вмешаться.

– Здравствуй люд православный!
– громко крикнул полковник.

До этого увлеченные беседой и не следившие за окружающей обстановкой, спорщики замолкли и как по команде обернулись и уставились на отряд кованой конницы, стоящий в каких-то пяти-шести метрах за их спинами.

– А кто будет старостой этой деревни?
– продолжил Мечеслав.

– Я буду староста боярин - поклонившись сообщил мужик, ранее определенный Черным как старостой.

– Как тебя зовут?

– Аристарх крещен боярин.

– Иди за мной, спросит с тебя нужно кое о чем.
– направив коня в сторону от группы спорщиков произнес Черный.

Аристарх с застывшим на лице смешанным выражением страха, уныния и покорности, побежал за конём боярина.

Черный не стал долго гнать старосту. Отъехав метров двадцать от спорщиков, он задал интересующие его вопросы.

– А скажи-ка мне Аристарх, что хотят от тебя сии почтенные мужи - поворот руки в направлении оставленной старостой компании.

– Дык безвинно обвиняют меня боярин это гости.

– В чем?

– Требуют, чтобы деревенька наша возместила им ущерб за тятей. Место то нам не принадлежит и отвечать мы за тятей придорожных не можем.

– А если я баб и мальцов Ваших сейчас до тятей побитых сгоняю? Посмотрим, сколько баб по родным взвоет.

Есть попадание, ишь как глазки-то вверх побежали, дожимаем.

– Так как староста. Сгоняем.

– Дык что с бабы дуры взять боярин. Она и живого-то чужого увидит вой подымить, а тут мертвый. Как есть выть будет.

– И сколько у тебя таких дурных баб в деревне будет.

– С пару найдется - выдавил староста, опустив голову.

– Я так где-то и думал. Ну из-за двух паршивых овец всю деревню разорять не буду.

От этих слов староста вскинул голову, и в его глазах явно читалась надежда и вопрос, что потребует взамен от деревни этот боярин.

– Кто господин у Вас.

– Нет у нас господина, казне государевой принадлежим.