Командировка в лето
Шрифт:
Хотелось побыть одному.
На улице было чисто, тихо и свежо.
Из ресторана доносились приглушенные стеклом взрывы смеха – Сашка травил очередную байку.
Молодец, парень.
К следующему интервью мэр уже будет любить их, как родных, а это изрядно облегчает задачу: разговорить, найти какую-то незаметную постороннему взгляду черточку, штришок, оживить образ.
Солнце стояло еще довольно высоко, но северные склоны гор уже изрезали суровые морщины теней. И Глебу вдруг безумно захотелось туда, наверх, в одиночество
Подальше от всех этих малопонятных игр с выборами, мэрами и прочими вертолетами.
Сзади кто-то деликатно кашлянул.
Глеб обернулся.
Князь.
Ну, конечно…
И, разумеется, в его руке тоже была стопка старого доброго армянского коньяка.
Ну-ну…
– Подышать вышел?
Глеб кивнул и в ожидании выгнул домиком левую бровь.
Ну.
Говори.
Не просто же так пришел.
Князь достал из кармана пачку сигарет, чиркнул колесиком зажигалки, прикурил, затянулся задумчиво.
– Знаешь, иногда так хочется дом здесь построить. Где-нибудь повыше, куда ни одна сука не доберется. Главное, чтоб родник был рядом. Или ручеек какой. Чистый. Устал от всего этого говна – сил никаких нет. Хоть иди да вешайся…
Глеб внутренне содрогнулся.
Вот оно как…
А он-то думал…
Пожал плечами и тоже полез в карман за сигаретами.
– У дураков мысли сходятся…
Князь коротко и как-то невесело хохотнул.
– Да это-то как раз и понятно… Хуже другое – не сбежим. И не потому, что не пустят. Сами останемся.
Глеб тоскливо и порывисто затянулся, добил одним глотком остававшийся на донышке коньяк.
– Знаю.
– И я знаю… Слушай, пойдем в бар, хлопнем по сотке? Этих и твой оператор неплохо развлекает…
– Пойдем. Хлопнем.
И они пошли и хлопнули.
И даже не по одной…
А потом была дорога вниз, которую Глеб, после выпитого и съеденного, всю продремал, несмотря на рев движков и вибрацию «вертушки». В аэропорту они еще немного выпили на посошок и разъехались по домам.
Еще из минивэна Ларин попытался дозвониться до Ольги: принятый алкоголь требовал сексуальных подвигов.
На этот раз, слава Богу, получилось.
Договорились встретиться у моря, на набережной – побродить по пустынным пляжам, подышать йодистым морским воздухом, послушать шелест волн, попинать гальку, попить кофейку в безлюдных по причине межсезонья прибрежных кафешках.
Романтика, блин…
По дороге к месту встречи Глебу позвонила на мобильный Ленка Скворцова. Призналась в очередной раз в любви, передала приветы от общих знакомых, причем отдельные – от Феди и Рафика, попеняла, что он ей совсем не звонит.
Словом, что называется, мило поболтали.
Ларин неожиданно ощутил острый, и от этого еще более неприятный укол совести.
Нда…
А он-то думал, что у него сей орган уже давно атрофировался.
Так сказать, за ненадобностью.
Все страньше и
Пришлось идти на сделку с самим собой: типа, Ленка – это судьба, без пяти минут будущая жена и т. д, и т. п.
А Ольга – просто курортный роман, каких в жизни любого мужчины встречается, увы, немало.
Предмет для будущих приятных воспоминаний.
Потому как роман уж больно такой…
Красивый.
Глава 20
В кафешке, где они договорились встретиться, было сумрачно, прохладно и пустынно. За небольшой барной стойкой колдовал над кофейными турками грустный пожилой армянин: седой, худощавый и опрятный.
Глеб заказал пятьдесят коньяка, устроился у окошка, отодвинул занавеску и приготовился ждать.
За стеклом окна солнце готовилось садиться в удивительно спокойное и, казалось, совершенно неподвижное Черное море. Нет, наверное, если подойти к самой кромке земли и воды, волны будут обязательно.
Хоть небольшие, но будут.
Будут тихо шуршать, выбрасывать на берег перламутровые обломки раковин и обточенные осколки зеленого бутылочного стекла, перебирать гальку, вытачивать из нее «куриных богов» – высшую радость смешного и далекого пионерского детства.
Море, как любое живое существо, не может пребывать в состоянии полной неподвижности.
Но это – если подойти.
А зачем подходить?
Здесь, за уютным столиком небольшого, опрятного и пустынного прибрежного кафе, можно просто сидеть, пить крепкий и густой кофе с коньяком и смотреть в окно, представляя себе, что этот четкий прямоугольник есть не что иное, как экран какого-то супернавороченного телевизора, и эта красота не здесь, не рядом, а по-прежнему далеко от тебя.
Иначе можно просто сойти с ума или разучиться дышать.
А нам ведь этого, товарищ знаменитый журналюга, совершенно не хочется, не так ли?
Глеб так глубоко задумался, что не заметил, как его рука оказалась накрыта другой, бледной, тонкой и узкой, с невероятно длинными и сильными, умопомрачительно красивой формы пальцами.
Он улыбнулся, усилием воли оторвал взгляд от прямоугольного окна, по которому показывали закат солнца в море, взглянул прямо перед собой и – задохнулся.
Если в нашей жизни хотя бы изредка встречаются такие женщины, значит, и мы сами в этой жизни хоть чего-то да стоим.
Худая, высокая – почти вровень с Глебом, длинноволосая ухоженная блондинка в длинном и узком светлом плаще, вся какая-то вытянутая вверх, с высокой грудью, узкими бедрами, огромными зелеными глазищами и утонченными чертами лица, которые заливает то ли улыбка, то ли просто лучи заходящего солнца.
Ольга.
Они выпили кофе и отправились гулять по пляжам, на ту самую кромку между землей и водой, куда древние морские боги выбрасывают свои бесценные дары: те самые раковины и окатыши.