Комедии
Шрифт:
Альваро. Позвольте! Я говорю не о вас. Вы даже не кажетесь итальянкой. Прошлый вечер вы меня совсем поразили. Я видел, как ваши глаза загорались лучами ослепительного величия, и это наполняло меня почтением, уважением и удивлением. Мне показалось, что вы — одна из наших дам, которые, несмотря на то, что мы держим их в подчинении, обладают способностью поражать и потрясать своими взглядами.
Розаура. Благодарю вас за лестное мнение обо мне. Но, смотрите, не ошибитесь!
Альваро. Испанец не может заблуждаться. Нам присуще
Розаура. Верю, но бывает иногда, что страсть ослепляет.
Альваро. Нет, нет! Невозможно, чтобы любовь испанца приняла характер дикой страсти. Прежде чем загореться, мы хотим узнать предмет нашего пламени. Красота для нас — не сильнейший возбудитель любви.
Розаура. А что же тогда?
Альваро. Умение себя держать и важность.
Розаура(про себя). Вот народ, у которого действительно взгляды совсем особые.
Альваро. Я не хотел бы очень вас стеснять. Который час?
Розаура. Вероятно, скоро двенадцать.
Альваро. Посмотрим, что говорят наши непогрешимые. (Вынимает часы). Это лучшее произведение Куэра в Англии.
Розаура. Разве в Испании не делают часов?
Альваро. О, в Испании работают немногие.
Розаура. А чем же живет там простой народ?
Альваро. В Испании нет простого народа.
Розаура(про себя). Оригинально!
Альваро(желая посмотреть на часы, роняет их). Идите к чорту! (Пинком ноги отбрасывает часы в глубину сцены.)
Розаура. Что вы делаете? Такие чудесные часы!
Альваро. То, что коснулось моих ног, недостойно моих рук.
Розаура. Хорошо сказано.
Альваро. Но вы за целых полчаса, что были со мною, еще не попросили у меня ничего.
Розаура. Чего же я могла попросить, кроме того, чтобы вы удостаивали меня своей милости?
Альваро. Милость испанца не приобретается так легко. Вы прекрасны, вы величественны, вы мне нравитесь, я люблю вас. Но чтобы заставить меня стать вашим, недостает еще кое-чего.
Розаура. Не будете ли вы добры сказать мне, чего именно?
Альваро. Я должен знать, в какой мере вы почитаете знатное происхождение.
Розаура. Преклоняюсь перед ним.
Альваро. Я должен знать, умеете ли вы презирать души низкие и неблагородные.
Розаура. Ненавижу их и питаю к ним отвращение.
Альваро. Я должен убедиться, способны ли вы предпочесть благородную кровь пустой красоте.
Розаура. Это мое постоянное чувство, и я горжусь им.
Альваро. Тогда вы достойны моего расположения. Оно принадлежит вам целиком. Располагайте им,
Розаура. Вы уже хотите покинуть меня? (Тоже встает.)
Альваро. Не хочу испытывать больше мою выдержку. Боюсь, что начну слабеть.
Розаура(про себя). А я вот попробую, могу ли я ему понравиться, если поговорю с ним в испанском вкусе? (Принимает важный вид.) Не надейтесь добиться от меня благосклонного взгляда.
Альваро. Вот так вы мне нравитесь.
Розаура. Я заставлю вас мучиться, прежде чем проникнусь к вам состраданием.
Альваро. Буду терпеть с наслаждением.
Розаура. По одному моему знаку вы должны сдерживать даже свое дыхание.
Альваро. Как хорошо умереть за даму, которая умеет быть величественной.
Розаура. Отныне вы должны бояться меня. Идите.
Альваро. Я вынужден повиноваться вам.
Розаура. Не глядите на меня.
Альваро. Как она очаровательна! Какая удивительная строгость! Я испытываю величайшее удовольствие, терпя самую большую муку на свете. (Слегка повертывается и уходит, вздыхая.)
СЦЕНА 3
Розаура одна.
Розаура. Вот это, пожалуй, самый приятный из всех мужчин, с которыми мне пришлось иметь дело. Ему нравится, чтобы его мучили. Он надут важностью и во славу этого кумира ценит больше пренебрежение, чем внимание. Итак, у меня собралось четыре поклонника, и у каждого из них есть свои достоинства и свои странности. Итальянец верен, но чересчур ревнив; англичанин искренен, но непостоянен; француз галантен, но лишен простоты; испанец пылок, но слишком важен. Чтобы покончить со своим независимым положением, я должна выбрать себе кого-нибудь из них. Это неизбежно, но я не могу еще решить — кого. Повидимому, все-таки я предпочту графа всем остальным, хотя он подчас может стать в тягость со своими ревнивыми подозрениями. Зато он первый объяснился мне в любви; и потом у него есть то преимущество, что он мой соотечественник. А с этим преимуществом считаются у всех народов. (Уходит.)
СЦЕНА 4
Комната в гостинице.
Лебло и Арлекин.
Лебло. Ты парень с головой. Жаль, что ты пропадаешь в гостинице, где твоим способностям негде развернуться.
Арлекин. А я вам скажу, синьор… Так как самая моя большая способность — это кушать, то я и не думаю, что могу найти лучшее место, чем в гостинице.
Лебло. Нет, друг мой, не в этом твоя способность. Я вижу по выражению твоего лица, что ты великий мастер передавать любовные поручения.