Комендант Транссиба
Шрифт:
Радист с недовольным лицом осмотрел помещение, и принялся за благоустройство временного пункта связи. Антенну он вытащил через окно и зацепил за стальную опору со светильником наверху.
— «Фантомас один», я «Фантик пять», приём, — вскоре забубнил радист, проверяя связь. Также он переговорил с «Уралом» и «Мортирой», и доложил командиру, что всё нормально. После этого связист вытащил банку тушёнки, очень быстро съел её и закемарил, опустив голову на стол между своей рацией и треснувшим много лет компьютерным монитором.
Командир разведгруппы между тем выставлял дозоры. Один разместил на пешеходном переходе
В это время над станцией прострекотал вертолёт. Пилоты заметили свои бронепоезда.
— Никуда эти бандиты сейчас не денутся, — высказался командир «Юнкерса». — Будут знать, как по нам стрелять. Наши вон как приготовились.
— Это точно, — согласился с ним правый пилот.
После установления секторов наблюдения и очерёдности дежурств командир с одним из разведчиков быстро пробежались по станции, поискали следы людей. Однако ничего не нашли.
— Красивый был городок, — боец повертел головой, осматриваясь с крыши вокзала. — Сколько деревьев. Зелень, наверно, везде, летом.
— Сейчас в России все города такие, красивые, зелёные и пустые, — мрачно ответил командир.
Неприятеля ждали утром, но дозорные не дремали, нельзя на посту спать.
Около полуночи наблюдатель на станции Богданович услышал, как загудели рельсы. Разведчик напрягся, кинул в рот кусочек сахара, это, по мнению многих, улучшало ночное зрение.
В сырой темноте весенней ночи показался размытый белый луч. Раздался неспешный перестук колёс. На узловую станцию Богданович друг за другом зашли составы с востока. Путь им освещал прожектор на тепловозе поезда, шедшего впереди. Они замедлили ход перед стрелками, потом прибавили ходу и вскоре скрылись в темноте. Разведчик разбудил командира и радиста. Вскоре с радиоантенны понеслись сигналы, приведшие в ход таившиеся неподалёку бронепоезда. Командир разведгруппы знал, что и пехотинцы с артиллеристами в засаде около Косулино приготовились к встрече.
— Однако, толковые парни проехали, — он свернул самокрутку. — Как раз таким ходом в рассвету к Ёбургу подкатили бы. И внезапно атаковали, кого увидели. Наши-то их утром ждали, а они хитрые и опытные, видать. Всем сбор, сейчас поедем вдогон.
Вскоре на станцию зашли бронепоезда. Разведчики разместились на «Фантомасе». Первым двигался «Урал». Его артиллеристы приготовили к стрельбе свою двухсотмиллиметровую пушку на передней бронеплощадке.
Минули Грязновскую, Баженово. Здесь, на перегоне до Гагарского, бронепоезда получили сигнал, что восточные составы дошли до завала. «Урал» и «Фантомас» тоже встали. Перегон прямой, и пушку приготовили к настильному огню. Никто не сомневался в удаче нынешней ночью.
Между тем, зевавшие пулемётчики и наблюдатели, оборудовавшие свои тайные позиции возле завала, увидели приближающиеся поезда. Сначала до них донёсся перестук колёс, от которого они, летавшие над рельсами, уже отвыкли. Потом на пути упал первоначально тусклый, но быстро набиравший силу луч прожектора. Возникший в сырой
Свет прожектора упёрся в транспарант, подкрадывающиеся к Екатеринбургу составы остановились. Через несколько минут наблюдатели увидели, как из темноты, окружавшей поезда, вышли трое. Двое держали в руках автоматы, озираясь по сторонам. Они подошли к плакату, зачем-то потрогали его, потом стали разглядывать завал. Затем прибывшие развернулись, и прикрывая глаза от слепящего света прожектора, вернулись в свой вагон.
Находившемуся на борту «Мортиры» Набокову сообщили, что восточные поезда потихоньку начали двигаться обратно. Они уже миновали заложенный фугас и отходили всё дальше от места завала. Руслан Калиныч понимал, что сейчас от него ждут разрешения на открытие огня пулемётчиков. Они были должны разбить тепловозы. Однако Набоков подумал, что пришельцам некуда деваться, через семь — восемь километров они упрутся в «Урал».
— Пускай отступают, — дал он ответ через пару секунд раздумий. — Куриловича предупредите. Пусть действует по обстановке.
Посоветовавшись с командиром «Мортиры», Набоков пришёл к выводу, что составы отступили для раздумий. Решили ждать утра.
«Спешка нужна при ловле блох!», так считают разумные люди. И как показывает жизнь, они правы. Пришельцы так не думали. И хотя эффект от их совершенно неожиданных действий был громадный, практически весь он пропал впустую. В отличие от воинов конвоя, они не стали ждать рассвета.
Расчёты «Тюльпанов» только подошли к «Мортире», чтобы подремать в тепле до утра (у миномётов остались лишь караульные), как мартовскую ночь потряс гулкий грохот. Примерно в километре к югу от них мелькнули на миг огромные вспышки разрывов. Миномётчики схватились за уши. По ним что-то как будто шарахнуло.
— Что это!!! — закричал кто-то. — Это не «Град»!
— Ложись! — раздалась команда.
Ударенные взрывной волной деревья возле поезда зашумели, замахали ветвями, сбрасывая с них скопившуюся за ночь воду. Через несколько минут грохнул ещё один залп. В сырой и тёмной ночи никто не мог рассмотреть, откуда идёт обстрел. Без команды пришедшие в себя миномётчики бросились к орудиям. «Тюльпаны» мгновенно привели в боевую готовность. Но командир «Мортиры» запретил открывать огонь.
— Неизвестно, кому повезёт в такой ночной дуэли! — прокричал он Набокову. — А у них серьёзное что-то. Ни фига это не «Тунгуска», и не «Шилка». Как бы они наших там не разнесли!
Третий залп лёг ближе. В лесу послышался треск повалившихся деревьев. Берёзы вспыхнули яркими факелами, но влажные стволы скоро погасли.
— Это объёмный боеприпас! — услышал Набоков чьи-то слова. Он повернулся на голос и увидел заместителя командира «Мортиры», семидесятилетнего артиллериста, самого опытного спеца по тяжёлому вооружению конвоя. — Они лупят из огнемётов! Из «Солнцепёков»! Обнаруживать себя нельзя! Комплексы мобильные, а мы нет. Они нас накроют за минуты. Ждать утра надо и с вертушек их кончать. Если они нас нащупают, одним залпом спалят. Повезло, что мы в лесу, иначе бы потери и на такой дистанции были.