Комендант Транссиба
Шрифт:
— Давай я проскочу первым, — он держал в руках Макаровых. — Саня пройдёт там, где взгорье начинается, а я прямо тут. Проверим, есть кто там или нет.
— Давай, — Сабиров кивнул.
Пистолетчики достали своих Макаровых, сняли куртки, оставшись в зелёных свитерах, отстегнули с поясов кабуры, чтоб не цепляться ими за кусты, покрутили корпусами влево — вправо, покачали головами, и чуть пригнувшись, не спеша подошли к опушке. Чуть слышно щёлкнули отключаемые предохранители. Большими пальцами, не глядя, взвели курки. Глаза прикованы к деревьям на той стороне прогала. Юсеф ощутил знакомую лёгкую слабость в руках, когда чуть вспотели ладони. Сейчас сырость уйдёт в самодельные деревянные щёчки рукоятки, и слабость пропадёт. Всё. Готов. Саня скосил взгляд в сторону напарника, тот кивнул. Потом, как по команде,
Он схватил Сабирова подмышки и оттащил к Рафе, расстегнул куртку, снял её, аккуратно содрал через голову зелёный свитер, обнажил грудь. Из маленькой ранки вяло текла кровь. Снайпер глянул на спину командира, рана оказалось сквозной. Он начал перевязку. Рафа даже не глядел на них, с автоматом в руках он наблюдал за обстановкой. Метрах в ста — ста — двадцати от раненых шла ожесточённая, невидимая схватка в густых зарослях.
Быстрыми выстрелами стрекотали штурмовые винтовки ФАЛ, пробулькала очередь Хеклеркоха, отчётливо врезались в стрельбу резкие хлопки Макаровых.
Первая задача пистолетчиков — обнаружить врага, заставить его открыть по себе пальбу. И ещё более важная, и тоже первая задача, не дать ему попасть в себя. И дальше бить на поражение.
Юсеф, немного опередивший напарника, первым выскочил на поляну и привлек внимание к себе. По нему ударили с трёх стволов. Мимо, мимо, мимо, мимо. Он влетел в куст рябины, ветви хлестнули по левой щеке. Движение тоже слева, пора менять высоту, не дать себя выцелить! Прыжок вперёд, полукувырок через правое плечо, двойные выстрелы в ответ туда, где мелькнула вспышка. Полсекунды на колене, упруго вскочить, быстрее двигаться! Ещё быстрее! К дереву! Спиной к стволу. Оглянуться по сторонам. Справа на четыре часа мельк. Правая рука не успевает с разворотом, поэтому левая опускается вниз, большой палец коснулся правого локтя, два выстрела, контроль боковым зрением. Прыжок к дереву, примеченному только что. Ноги! Ноги, крепко впиваться в скользкий мох! Вспышка справа! Но это бьют не по нему! Напарник молодец, отвлёк. На тебе! Тело метрах в восьми, приподнялось и рухнуло обратно возле толстенного пня.
Саня знал, что сейчас все смотрят на Юсефа, даже те, кому поручено наблюдать по сторонам, на миг отвлеклись на движение пистолетчика. В эту секунду он огромными прыжками преодолел половину поляны. Юсеф уже скрылся в лесу, там ему помогали деревья и полумрак. Ворвавшись в заросли, Саня заметил вспышки и молниеносно, прыгнув перекатом, дал по одной из них два выстрела. Зная, что слева атакует Юсеф, Саня стремился уйти подальше, тогда враг будет вынужден разделиться, воевать на два фронта. Единственное преимущество пистолетчиков было в том, что викинги не двигались с места. Они были хоть и отличные, но обыкновенные бойцы. Их задачей являлось сдержать подходившего противника до появления своих. Конечно, они могли менять место в бою, отходя на заранее примеченные позиции, чтобы к ним не пристрелялись. Но с врагами, которые постоянно перемещались, причём находясь буквально в нескольких метрах, сражаться было тяжело. Тут сказалось и то, что отличные штурмвинтовки оказались не очень удобны для бою в лесу. Для их передвижения вправо, влево, вверх, вниз требовалось гораздо больше усилий, чем для пистолетов, которые, казалось, срослись с кистями стрелков. Мелькали в глазах деревья, качались ветви, тронутые пулями, в лесных тенях как из ниоткуда появлялись вспышки огня. Над деревьями, крича на своём языке, поднялись птицы. Испуганные белки прижались к шершавым стволам, шнырявший по своим делам полосатый бурундучок шмыгнул в кучку прошлогодних полуистлевших уже листьев и затаился там.
Бах! Бах! Гремели выстрелы. Бах! Бах! Саня уже обездвижил двоих врагов. Попасть-то в них он попал, но какие ранения те получили, было неясно. Пистолетчики заставили викингов
Сабиров страшно хрипел, и бился. Рафа вытащил из аптечки одноразовый шприц с болеутоляющим и воткнул его командиру в бедро, прямо сквозь штанину. Тот дёрнулся несколько раз и затих, голова безвольно упала на мох.
— Отходим, — Юсеф приподнял Сабирова и закинул себе на спину. — Бежим сейчас скорее. Поднимайте Рафу. Э — э-э, шприц не бросай тут. Нельзя им дать понять, что у нас раненые есть. А то как волки привяжутся тогда. Как там решали, первый распадок направо. Всё, идём.
Выше по течению Темника забухали выстрелы. Это Окунь с Гошей приняли бой, сдерживая викингов.
Распадок оказался рядом. По его дну протекала небольшая речушка. Стрелки пронеслись по ней, вздымая тучи брызг, и вскоре вышли на небольшую поляну в сопках. Осмотрелись. Вершины сопок были безлесными. Деревья росли внизу и немного на склонах.
— Ага, тут гольцы, — Олежка Синий Глаз вытер пот. — Куда сейчас?
— На запад двинем, — Юсеф аккуратно положил командира на землю. — Раненых уберите в тень и срубите носилки для них. Я обратно, парней встречу.
Он метнулся обратно в распадок. Надо торопиться. Юсеф собрал оружие убитых викингов, вытащил из винтовок затворы, забросил их в реку. Сами стволы сбросил на берегу. Потом, воспользовавшись найденными у чёрных гранатами, смастерил несколько растяжек возле тел врагов. Только он закончил присыпать натянутые шнурки (достал их курток викингов) хвоей и веточками, как услыхал быстрые шаги.
Это бежали Окунь и Гоша. Юсеф свистнул им.
— За нами примерно с десяток идёт, — задыхаясь, сказал Окунь. — Вроде подранили несколько.
— Уходим, — Юсеф повёл парней за собой. — Сабирова тяжело ранили. В грудь. Сейчас постараемся уйти подальше, а там решим, что делать. Побежали.
Они вошли в речку из распадка, впадавшую в Темник и помчались к своим товарищам.
На третьи сутки блужданий меж гольцов, речек и хмурых деревьев утром группа Сабирова вышла к какому-то озеру. Правда, сам командир этого не видел. Вчера он впал в беспамятство. Рана в груди воспалилась, края почернели, опухли, начал сочиться гной.
Рафа Колун, хоть и был в сознании, тоже томился. Пробитое бедро ныло, там что-то дёргало, иногда остро кололо, но чаще тупо ныло.
— Лекарства мощные вам обоим нужны, — Гоша осторожно снял повязку с ноги стрелка. — Причём, чем раньше, тем лучше.
С бредившим Сабировым возился Саня. Юсеф с Олежкой прилегли на несколько минут. Они очень устали. Нести двух раненых впятером было тяжело, с одним-то подменщиком. А ещё оружие, снаряжение.
Окунь, полежав немного, мельком глянул на раненых и подошёл к краю поляны, выходившей на берег горного озера. Взял бинокль и осмотрелся.
— Место какое-то тут сырое, — поморщился он. Берега густо заросли кустами карликовых берез, осин, мелким ельником. Совсем рядом отблёскивала неширокая речка, вытекавшая из озера. На другой её стороне виднелись развалины домов, уже поросшие кустами и деревцами. Группа находилась метрах в двухстах от воды, им повезло, они наткнулись на выступавшие из мха каменные плиты. На солнце они нагрелись. Там пока и расположились.
— А ну-ка, ну-ка, — Окунь всмотрелся, подкручивая окуляры, отнял их от лица, поморщился от упавших на глаза солнечных лучей, прищурился и снова приник к биноклю.