КОМЕТА
Шрифт:
« ...Подни-и-ма-а-а-лася, да с из морю пого-о-о-душка, да всё така неспосо-о-о-бая...»
– Максюня, харэ орать, – попросил султан.
– Ты лучше скажи – мы сделаем это? – Султан призывно выставил вперёд растопыренную пятерню.
– Не извольте беспокотся, Султан – Батюшка! Всё сделаем в лучем виде!
– ответил Максимка и звонко хлопнул рукой по султановой ладони.
... Я, Максимка, приехал в Мумбасу, привёз им слоновую кость, жемчуг, специи, а эти английские собаки меня даже выслушать не захотели... Видите ли, Хамуд бин Мухаммед их устраивает больше!
– Англицкие морды! Видеть их немогу, Ваше высокородие! После побыву на «Бетси», как глаза открылись. Мразь она мразь и есть. Отвернуло и всё... Как отрезало... Тьфу...
– А вот Отто фон Шайниц – немецкий консул – принял и выслушал! И даже обещал военную помощь! А главное знаешь что? Главное то, что он сказал правильную вещь! «Вы племянник покойного султана Хамад бин Тувайни, а значит его прямой и единственный наследник!» - Вот, что сказал мне Отто фон Шайниц! Сам германский консул!
– Да, немчины они получее будут, посговорчивее. Да и спеси в них помене. Англицкая рожа та станет и ну, измываться – «Чёрная морда! Ваксу вытри! Негра!», а немчин, тот плюнет и дальше пошёл...
– Ну, получилось же у эфиопов в прошлом году дать отпор итальяшкам! Заставил же король Манелик трепетать генерала Баратьери и его псов – макаронников! Чем хуже мы, занзибарцы! У нас ведь всё есть для победы; есть пушка, две тысячи здоровых воинов - мужчин, восемь человек евнухов, семь фанатиков – нахуров, и около трёх сотен рабов! А главное у Занзибара есть ты Максимка – опытный русский моряк! А это значит, что у нас есть и флот!
– Коль дозволите, Ваше Высокородие, возглавить командование флотом, я обеспечу Вам поддержку с моря, и тогда нам с Вами и сам чёрт не брат! Уж, поверьте - не посрамлю чести российского моряка!
– По рукам! А ты чего это совсем не куришь, а Максимка? Всё на джин, да на ром налегаешь. Вон уже и опух и нос посинел. Как у черномазого нос может посинеть? Ан, нет... Синий! Ты бы прекращал это дело. Гашиш оно мне привычнее. Победим - генералом тебя сделаю или министром каким. А генерал или министр – он человек светский, ему пить нельзя. А курить оно и ничего...
– Не могу я не пить, Ваше Возвеличие, это дань памяти батьке моему духовному – матросу флота родного - Лучкину! Это он меня спас и в люди вывел! А на счёт посулов Ваших... Коль и взаправду не шуткуете, то, есть одно желание о должности, на коей пользу еликую вижу!
– Говори, Максимка, всё исполню! И за все старания вознесу и с лихвой воздам, как и должно Великому Султану!
– Желаю я, быть послом в Россию – Матушку! Хоть и порот был в ней немилосердно и холодную знал, и карцер не единожды. Хоть и не меньше английцев там надомной потешались, хоть и жизнь свою я отдал флоту, а списан был по старости, без гроша лишнего и до Занзибару родного добрался чудом, всё же там моё сердце!.. Да и Родина моя там! В любимой империи Российской! Уволь просьбушку, коль сможешь. Нет мочи жить без духу русского сладкого, без берёзок дорогих и от слова милого вдалеке! А корысть будет! Я мужик не промах! Щи лаптем не хлебаю!
– Договорились! Аллах свидетель – выполню
Глава вторая (Англо – Занзибарская война)
Утро 25 августа 1896 года было испорчено известием о приближении Английской флотилии. В полдень истекал срок ультиматума, по условиям которого молодой султан должен был отречься от престола. Иначе - Английская колониальная администрация грозила высадить на остров экспедиционный корпус морской пехоты и разнести город в клочья.
С тех пор, как Максимка появился во дворце, много вина утекло. Султан обзавёлся мешочками под глазами и полюбил Россию. А Максимка начал покуривать. И их энергичный тандем стремительно деградировал, внушая уважение местным жителям и рождая любовь в их душах, своей беспримерной добротой и бескорыстием.
К дворцу, подгоняемые недоброй вестью, начали стекаться горожане. Из подвала дворца была извлечена старинная гладкоствольная пушка, не стрелявшая лет двести и двенадцать, таких же древних, ручных бомбард.
К полудню во дворце всё было готово для того, чтобы оказать достойное сопротивление агрессору и при необходимости выдержать длительную осаду. Обороной дворца руководил, уже с утра весёлый, султан Халид бин Баргаш, поднявший в небо пёстрый флаг султаната, затрепетавший на ветру своими маленькими зелёными полумесяцами.
А в это же время, единственный корабль занзибарского флота – бывшая яхта «Глазго», переименованная новым капитаном в «Псковъ», с единственной дробосечной допотопной пушкой – тюфяком, подняв паруса, выходила из гавани в океан. Мачту кораблика украшал спи..ный Максимкой на Родине, бело–голубой Андреевский стяг.
Скоро в бухту «Древнего города» вошли Британские корабли. Сигналами, дав понять защитникам султанского дворца, что они ожидают спуска флага, и капитуляции, четыре фрегата и один линкор, застыли, открыв орудийные заслонки и поблёскивая оптикой, нацеленных на город, подзорных труб.
Ровно в полдень, проигнорировавшие предупреждение, защитники дворца заметили, как вражеские корабли окутали облака белого непроницаемого дыма. И через долю секунды, только выжившие могли различить в рёве и грохоте поглотившего их смертоносного хаоса, прокатившееся по побережью эхо орудийного залпа.
Одновременно с ним на горизонте показалась маленькая Занзибарская яхточка. Она быстро приближалась с наветренной стороны и скоро, почти вплотную, подошла к вражеским гигантам изрыгающим погибель в сторону обречённого городка. Приблизилась настолько близко, чтобы чихнул, обратив на себя внимание, единственный её тюфячок. Это был первый и последний удачный выстрел, ранивший одного-единственного английского матроса. Но этого хватило для того, чтобы участь яхты «Псковъ» и всей её команды была решена.