Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Набоков Владимир Владимирович

^12–13всяк отводит / Приборы, стулья.Это звучит несколько невразумительно, так как глагол может также означать «определять», «выделять»; но наш поэт должен был бы добавить «им», если он хотел сказать, что приборы и стулья приготовлены для двоих вновь пришедших теми гостями, что «теснятся» (или, если понимать это место строго грамматически, «теснее прижимаются друг к другу»).

¹³Приборы;¹⁴друзей;XXX, ¹Сажают прямо против Тани.Аллитерации «пр» и первая «др» (подхваченная затем сочетанием «тр») подготавливают

чудесную инструментовку следующих строк, где звуки передвижения и «потеснения» в конце строфы XXIX повторяются в новом эмоциональном ключе (XXX, 2–3):

И, утренней луны бледней И трепетней гонимой лани…

Заметьте, что «утренней» прекрасно согласуется с «трепетной» — те же согласные, те же окончания, та же метрическая позиция в такой же медленно «замирающей» строке. Повторения окончаний «-ей» и «-ней» осуществляются на основе рифмы, замыкающей одну строку и переходящей в следующую посредством окончания в словах «утренней», «бледней» и «трепетней», которое переходит в «темнеющих» и в окончание «-ей» в слове «очей» (строки 4–5) — с эмоциональной аллитерацией «ч», прекрасно завершающей всю симфонию звуков:

Она темнеющих очей…

Между прочим, любопытно сравнить эту утонченную «утреннюю луну», символизирующую Татьяну, с «глупой» ночной луной, напоминающей лицо Ольги в главе Третьей, V.

XXX

Сажаютъ прямо противъ Тани, И, утренней луны блднй И трепетнй гонимой лани,   ⁴  Она темнющихъ очей Не подымаетъ: пышетъ бурно Въ ней страстный жаръ; ей душно, дурно; Она привтствій двухъ друзей   ⁸  Не слышитъ; слезы изъ очей Хотятъ ужъ капать; ужъ готова Бдняжка въ обморокъ упасть: Но воля и разсудка влясть ¹²  Превозмогли. Она два слова Сквозь зубы молвила тишкомъ И усидла за столомъ.

^1–5 См. коммент. к XXIX, 13.

⁶ В отдельном издании глав Четвертой и Пятой напечатано «тайный» вместо снятого «страстный».

XXXI

Траги-нервическихъ явленій, Двичьихъ обмороковъ, слезъ Давно терпть не могъ Евгеній:   ⁴  Довольно ихъ онъ перенесъ. Чудакъ, попавъ на пиръ огромной, Ужъ былъ сердитъ. Но, двы томной Замтя трепетный порывъ,   ⁸  Съ досады взоры опустивъ, Надулся онъ, и негодуя Поклялся Ленскаго взбсить И ужъ порядкомъ отомстить. ¹²  Теперь, заран торжествуя, Онъ сталъ чертить въ душ своей Каррикатуры всхъ гостей.

XXXII

Конечно не одинъ Евгеній Смятенье Тани видть могъ; Но цлью взоровъ и сужденій   ⁴  Въ то время жирный былъ пирогъ (Къ несчастію, пересоленой); Да вотъ въ бутылк засмоленой, Между жаркимъ и блан-манже,   ⁸  Цимлянское несутъ уже; За нимъ строй рюмокъ узкихъ, длинныхъ,

Подобныхъ таліи твоей, Зизи, кристалъ души моей, ¹²  Предметъ стиховъ моихъ невинныхъ, Любви приманчивый фіялъ, Ты, отъ кого я пьянъ бывалъ!

⁴пирог.Пирог, с мясом или капустой, был одним из главных блюд старинного именинного обеда.

⁷блан-манже(произносится как по-французски). Это желе из миндального молока (старинное французское и английское сладкое блюдо, не путать с нашим современным «бланманже») могло быть подкрашено с помощью искусственных красителей. Его появление (так же, как и появление русского шампанского) на праздничном столе у мадам Лариной подчеркивает как старосветский стиль ее домашнего обихода, так и относительную скудость ее средств.

В повести Пушкина «Барышня-крестьянка» (1830) слуги богатого помещика получают на десерт «блан-манже синее, красное и полосатое».

На больших обедах в Англии восемнадцатого века модно было выкладывать пейзажи из цветных бланманже.

⁸Цимлянское.Шипучее игристое вино из станицы Цимлянской, казачьего поселения на Дону.

¹¹Зизи.Зизи Вульф, соименинница Татьяны.

Отношениям Пушкина с семьей Осиповых, его деревенских соседей, нелегко подыскать аналогию в анналах писательских любовных историй. За годы своей ссылки в Михайловском, Псковской губернии (с августа 1824 по сентябрь 1826 г.) и позже, нанося визиты Вульфам в их тверских имениях, он ухаживал за пятью или шестью членами этой семьи в Малинниках, которые принадлежали Николаю Вульфу, в Павловском, имении Павла Вульфа, и в Бернове, владении Ивана Вульфа.

Среди женщин, за которыми ухаживал в то время Пушкин, была сама хозяйка имения, Прасковья Осипова, урожденная Вындомская (1781–1859), владелица сел Тригорск, или Тригорский, или Тригорское, расположенного неподалеку от деревни, где жил Пушкин, в Псковской губернии, и Малинников, в Тверской губернии, около двадцати пяти миль от Старицы; она потеряла двух мужей — Николая Вульфа (ум. 1813) и Ивана Осипова (ум. 1822). Ее подпись (на русском французском), изменяясь с годами, выглядела так: «Prascovie de Windomsky, Prascovie Woulff и Prascovie d'Ossipoff».

Неясно, завел ли Пушкин с ней интригу, но, по всей видимости, нет никаких сомнений в том, что она была влюблена в него.

Среди этих женщин была Зина или Зизи, иначе Ефросин или Ефраси, имя, переиначенное на французский манер, Евпраксия или Ефраксия — Зизи Вульф (1809–83), самая младшая дочь г-жи Осиповой. Пушкин сочинял ей стишки на случай и из Михайловского писал брату в С.-Петербург в конце октября 1824 г., что у него, Александра Пушкина, двадцатипятилетнего мужчины, и у Зизи, которой пятнадцать лет, талии одинаковы. Если судить по сохранившемуся силуэтному изображению Зизи, она в то время была довольно пухленькой и сравнение ее талии с узкой и длинной рюмкой было сделано явно в шутку (глава Пятая, XXXII) [66] . Поэт был увлечен ею короткое время в 1829 г. Она вышла замуж за барона Вревского в 1831 г. Именины св. Евфраксии отмечаются в тот же день, что и св. Татьяны, — и тень Зизи появляется на именинном обеде у Лариных «12 янв. 1821 г.» по романному календарю, за два дня до романной смерти Ленского. Реальная Зина Вревская во время своего посещения С.-Петербурга обедала 26 янв. 1837 г. с Пушкиным и своей сестрой накануне его роковой дуэли.

66

См. также коммент. к «Путешествию Онегина».

Была и старшая сестра Зизи, Анна, Аннет Вульф (1799–1857), которая страстно и преданно обожала нашего поэта и которую наш поэт намеренно и цинично соблазнил в 1825 г. Мать увезла ее в начале февраля 1826 г., в самый разгар романа. Письма Аннет к Пушкину, написанные в 1826 г. из Малинников, производят душераздирающее впечатление.

Была еще и другая Анна, Нетти Вульф, дочь Ивана Вульфа, двоюродная сестра Аннет и Зизи. Позже, в письме к брату Аннет и Зизи — Алексею, — Пушкин назовет ее «нежной, томной, истерической».