Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

12 …взорами сверкая… — В «Причуднице» Дмитриева героиня по имени Ветрана (английская Зефирина), ветреная и капризная красотка, живущая в уюте и в достатке с прекрасным мужем, но изнывающая от скуки, переносится во сне при пособничестве одной колдуньи, которая желает преподать ей урок, в дремучий лес, где на нее, «взорами сверкая», набрасывается разбойник, увозит на лошади и скидывает в реку.

Это взорами сверкая в ЕО, гл. 5, XVIII, 12 — воспоминание о блистая взорами в гл. 3, XLI, 5, когда Онегин появляется пред нею, по сути дела, удовлетворяя просьбу, с которой обращалась к нему Татьяна в стихе 74 своего письма (гл. 3, перед строфой XXXII): «…сон тяжелый перерви». Теперь грезы длятся, и развитие образа Онегина катится по демоническому пути, проложенному стихом 59 ее письма. Сверкающие и блистающие взоры станут, однако, чудно

нежными (Взор его очей / Был чудно нежен) в гл. 5, XXXIV, 8–9, а впоследствии вспомянется «мгновенная нежность» его очей (гл. 6, III, 2).

13 …гремя… — Производя громкий резкий шум при отодвигании стула.

Стихи 12–13 связуют прошлое (гл. 3, XLI, 5) с будущим (гл. 5, XXXV, 1).

XIX

И страшно ей; и торопливо Татьяна силится бежать: Нельзя никак; нетерпеливо ⁴ Метаясь, хочет закричать: Не может; дверь толкнул Евгений, И взорам адских привидений Явилась дева; ярый смех ⁸ Раздался дико; очи всех, Копыта, хоботы кривые, Хвосты хохлатые, клыки, Усы, кровавы языки, ¹² Рога и пальцы костяные, Всё указует на нее, И все кричат: мое! мое!

9—14 В этом босхианском наборе усы из стиха 11 могут быть как усами кого-то из фелид или щупиками артропод, так и усищами великана. Среди этих средневековых символов смутно различимы атрибуты слонов и вепрей, хвост чертова пуделя или льва.

13 Всё указует… — Та же идиоматическая форма, что и во фразе, открывающей XXI строфу гл. 1 — Все хлопает.

XX

Мое! — сказал Евгений грозно, И шайка вся сокрылась вдруг; Осталася во тьме морозной ⁴ Младая дева с ним сам-друг; Онегин тихо увлекает³² Татьяну в угол и слагает Ее на шаткую скамью ⁸ И клонит голову свою К ней на плечо; вдруг Ольга входит, За нею Ленский; свет блеснул, Онегин руку замахнул, ¹² И дико он очами бродит, И незваных гостей бранит; Татьяна чуть жива лежит.

5—7 Онегин тихо увлекает… — Критик из пушкинского примечания 32 — это Борис Федоров, который, разбирая четвертую и пятую главы (1828) в своем журнале «Санктпетербургский зритель», обвинил Пушкина в безнравственности и неблагопристойности.

Глагол «увлекать», фр, entra^iner, в том его употреблении, какое мы встречаем в стихе 5 <…>, несмотря на протесты Пушкина, действительно в определенной степени наводит на мысль о попытке уговорить и обольстить, что, конечно же, и подразумевается в этом пассаже.

«Слагает» (англ. deposits, фр. d'epose) в следующем стихе <…> и в данном контексте указывает на безвольность и покорность объекта. Значение этого глагола в данном употреблении близко к «укладывать», что означает «положить, уложить кого-либо или что-либо», добавочный оттенок, подчеркивающий обдуманность и целенаправленность онегинских действий.

10—XXI, 3 …Ленский… — М. Гершензон в своей статье «Сны Пушкина» [618] заявляет, что во сне Татьяна интуитивно понимает, что, во-первых, Ленский со всеми его стихами не более чем подрумяненный молодостью обыватель и, во-вторых, что Онегин его за это подсознательно ненавидит.

618

Опубликовано в сборнике статей различных авторов «Пушкин», изд. Н. Пиксанов. М., 1924, с. 79–96. (Примеч. В. Н.)

Однако

в сне Татьяны нет ни слова, подтверждающего правомерность подобного утверждения. «В нем [Онегине], — пишет Гершензон в своей исключительно глупой статье, — возбуждали тошноту и любовные излияния Ленского, и его стихи, и Ольга, и их пресно-приторный роман… и так человечески понятно, что в минуту досады на Ленского он дал волю своему злому чувству, — раздразнил Ленского, закружил Ольгу, как мальчишка бросает камешек в воркующих голубей!»

Гершензон также ссылается на книжку С. Судиенко, которого он считает чудаком, «Тайна поэмы А. С. Пушкина „Евгений Онегин“» (Тверь, 1909), где аллегорический смысл усматривается в разнообразных подробностях сна Татьяны; к примеру, две жердочки, перекинутые через ручей, — это две прошлые встречи Татьяны с Онегиным, и т. п.

Варианты

1 Отвергнутые чтения (2370, л. 84):

Мое! сказал Евгений басом… Мое! сказал Евгений бледный…

9—10 В отвергнутом черновике (там же) Ольга входит

С лампадой бледною в руке, За нею Ленский…

XXI

Спор громче, громче; вдруг Евгений Хватает длинный нож, и вмиг Повержен Ленский; страшно тени ⁴ Сгустились; нестерпимый крик Раздался… хижина шатнулась… И Таня в ужасе проснулась… Глядит, уж в комнате светло; ⁸ В окне сквозь мерзлое стекло Зари багряный луч играет; Дверь отворилась. Ольга к ней, Авроры северной алей ¹² И легче ласточки, влетает; «Ну, – говорит, – скажи ж ты мне, Кого ты видела во сне?»

1—3 См. коммент. к XX, 10.

XXII

Но та, сестры не замечая, В постеле с книгою лежит, За листом лист перебирая, ⁴ И ничего не говорит. Хоть не являла книга эта Ни сладких вымыслов поэта, Ни мудрых истин, ни картин, ⁸ Но ни Виргилий, ни Расин, Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека, Ни даже Дамских Мод Журнал Так никого не занимал: ¹² То был, друзья, Мартын Задека,³³ Глава халдейских мудрецов, Гадатель, толкователь снов.

1 Но та, сестры не замечая… — Протяжный, томный распев этого стиха — отголосок гл. 3, XXXIII, 1 — Она зари не замечает. А этот стих, в свою очередь, аукается с распевами первого стиха гл. 8, XXXI — Она его не замечает, и гл. 8, XLII — Она его не подымает. Эта тема звучит речитативом, как магическое заклинание.

12 …Мартын Задека… — Я склонен рассматривать этот персонаж как сфабрикованный в 1770 г. безымянным литературным поденщиком, швейцарским немцем, который мог произвести имя своего мудреца от цаддика (раввинское звание, означающее «особо праведный»), или от Задока, священника во времена Соломона, или от Зидеккии, fameux cabaliste [619] времен Пипина Короткого (восьмой век), доказывавшего скептикам, что все четыре стихии населены сильфами; по его просьбе они явились людям в небесах на сверкающих воздушных кораблях (как о том свидетельствует аббат Монфокон де Вийар в романе, направленном против розенкрейцеров, «Князь Каббалы, или Беседы о тайных науках» (Mont-faucon de Villars, «Le Comte de Cabalis, ou Entretiens sur les sciences secr`etes», Paris, 1670).

619

Знаменитый каббалист (фр.)