Комната, которой нет
Шрифт:
– Это тебя, – сказал он.
– Кто?
– Говорят, из милиции…
Ольга прислонилась к косяку, не чувствуя воздуха, дыхание перехватило. Саша смотрел на нее в ожидании, а она загипнотизированно поглаживала свои плечи. Очертания телефонной трубки показались ей незнакомыми. Какой странный предмет! Что это вообще такое? Через секунду она пришла в норму, помешательство отступило.
– Ну? – спросил Саша.
– Почему они звонят?
– Не знаю, – сказал Саша. – Откуда мне знать? Бери.
Ольга подошла,
– Алло, слушаю, – сказала Ольга.
Вежливый голос поздоровался, а потом осведомился, по тому ли он номеру позвонил. По тому, ответила Ольга, втайне надеясь, что милиция каким-то образом узнала о ее проблемах и решила помочь… Ольга спросила, что случилось. Следователь рассказал ей про Веру, про аварию, про труп, который они сумели опознать только по документам. Что они нашли в записной книжке ее телефон и обзванивают всех, кто мог бы помочь.
– Скажите, вы знаете, зачем Крутикова ездила в наш город? – спросил следователь.
– Не знаю. Нет.
Разве это правда? А если хорошенько подумать? Вчера они с Верой разговаривали по телефону, Вера допытывалась у нее, как дела, все намекала на какие-то неприятности, предлагала свою помощь. Не в этом ли все дело?
Ольга поняла, что в этом. Ох уж эта Вера, всюду ей надо сунуться, наводя свои порядки.
– У вас нет даже предположений? – спросил милиционер.
– Извините, вы меня повергли в шок…
– Я понимаю.
– Я не знаю, куда она могла ехать. Мне Вера не звонила. У нее бизнес, поэтому, наверное, по каким-то делам…
Ольга трогала свое опухшее лицо, губы, скулы. Она плакала и не могла толком дышать из-за заложенного носа. Тут было все: боль, горечь потери, чувство вины, осознание безысходности происходящего, ощущение близкого конца. Рыдания стали рваться из ее горла, она едва удерживалась от вопля.
– Может быть, вы можете дать адреса ее партнеров по бизнесу? – похоже, следователь никуда не торопился.
– Нет, не знаю, – пролаяла Ольга. – Я не могу с вами говорить… Я не знаю… Она умерла, а вы говорите о каких-то адресах!
На крик появился Саша, Ольга посмотрела на него краем глаза и подумала, что в спальню зашел какой-то высокий мерзкого вида старик.
– Не звоните больше! – проорала Ольга в трубку. – Спрашивайте у кого-нибудь другого!
Саша подошел к ней, а потом комната пропала в темноте. Ольга почти все чувствовала и слышала – в том числе и доносящийся издали смех ребенка – но ничего не могла видеть. И лучше бы так продолжалось тысячу лет. Ее подняли, положили на мягкое. Через несколько секунд в нос ударил резкий запах нашатырного спирта. Она открыла глаза и увидела потолок спальни, на фоне которого выделялось осунувшееся,
– Хорошо? Все хорошо? – спросил он.
– Да, – сказала Ольга, моргая, словно сова, ослепленная солнечным светом.
– Что они сказали?
– Вера умерла, попала в аварию. Она ехала ко мне.
– Зачем?
– Наверное, теперь мы не узнаем…
– Ты ей говорила о чем-то?
– Нет, – Ольга села и прижалась к Саше всем телом. Худой, но еще сильной рукой он обнял ее за плечи.
– Но она сама могла догадаться, – сказал Саша. – Вера проницательный человек. Была.
Ольга приложила сложенный платок к глазу, из которого вытекал гной.
– Да. Мне ее редко удавалось облапошить.
Саша оглянулся на дверь
– Как нарочно выходит, одно несчастье к другому… Но я думаю, это случайность. Каждый день кто-нибудь гибнет в автокатастрофах.
– Это не случайность, это все он… он, разве не понимаешь!?
– На таком расстоянии провернуть такое дело?.. – пробормотал Саша.
– Чему ты удивляешься? Он сейчас слушает нас? – спросила Ольга.
– Нет, я не чувствую… Иногда он словно куда-то уходит. Видимо, чем-то занимается. Впрочем, не уверен.
– Вот видишь! Так же он мог подстроить гибель Веры. Он защищается. Он убил ее, чтобы не допустить в нашу квартиру!
Из большой комнаты заголосил мальчишка:
– Убил, убил, убил… Голова прочь! Без головы сука! Голову оторвало!
– Заткнись, – прошептала Ольга, съеживаясь. Она помнила каждый удар, который он ей нанес.
Бледный, Саша обернулся на дверной проем.
– Я уничтожу этого ублюдка. От кого бы он ни был рожден, кто бы он там ни был, что бы из себе ни строил…
– Не смей!
– Почему?
– Ты не сможешь! Он сильнее, – сказала Ольга. – Не думай даже об этом…
– Ты хорошо помнишь, кто был его отцом?
– Теперь да. Виталий.
– И ты говоришь, чтобы я сидел сложа руки? Это же… мы живем в камере пыток, каждый день над нами издевается этот урод, рожденный от мертвеца. Я хочу прекратить эту мерзость, почему я не имею права?
– Посмотри, что он со мной сделал!
– Я – мужчина…
– Он имеет над тобой большую власть, он залезает к тебе в голову без труда, ты забыл? Ты подойти к нему не успеешь.
– Я попробую.
– Не смей, – Ольга обхватила его шею руками, прижалась к груди, потом стала покрывать поцелуями щеки, глаза, лоб. – Не смей, я прошу. Если ты умрешь, мне тоже придется умереть. Хорошо? Не делай ничего…
– Ты превращаешься в старуху, – сказал Саша.
– Знаю. Ну и пусть.
– Ничего само собой не образуется, надо действовать. Хотя бы попросить помощи у твоих родителей.
– Нет. Они ничем не помогут.
– Почему?
– Не помогут – и все…
– Как хочешь. Но ты загоняешь нас в тупик, – сказал Саша.