Комната, которой нет
Шрифт:
Она вспомнила Веру и тот день, когда решила открыть ей всю правду. Вспомнила страх Альбины и материны истерики. Долгие зимние ночи, когда незримая тень бродила по квартире, а они с Игорем лежали под одеялом, прижавшись друг к другу, и боялись пошевелиться.
Ольга почувствовала, как пол дрожит у нее под ногами.
Эту дверь она видела во сне прошлым воскресеньем, когда вернулась домой. Отец и мать старались оградить ее от контакта с ней. Отец даже выгнал Ольгу на лестничную площадку.
Ее ребенок – это дух комнаты, привидение, чудовище
Ее утягивало в прошлое, совсем как в том сне. Она чувствовала себя двенадцатилетней девочкой…
Ольга видела перед собой захламленную квартиру, большую комнату, детскую, где всюду лежал слой пыли. Удушающее чувство невозможности вздохнуть полной грудью. Мальчик постоянно где-то рядом. Даже днем, когда он сидит в своем мире за дверью, его взгляд преследует людей. Постоянно ждешь вторжения, тени за спиной, смеха, прикосновения, насилия. Ольга вспомнила, что сделал с ней этот ублюдок одним распрекрасным вечером, воспользовавшись отсутствием матери и отца. Это было примерно как сейчас, но тогда во сто крат больней. Потому что впервые. Потому что Ольга была ребенком.
Жуткая необходимость скрывать происшедшее, страх наказания, стыд.
Отец: «Ничего не утаивай, говори все как есть!»
Мать: «Оленька, ты не врешь?»
Ольга закрыла лицо руками. Она помнила глаза матери: странные, даже страшные, знающие больше, чем пытаются продемонстрировать. В них была какая-то тайна, о которой даже отец мог не догадываться.
Ольга: «С чего вы взяли, что я вру? Все нормально. Я просто не выспалась, поэтому так выгляжу. Я уроки делала – устала».
Поверили? Может быть. Отец поверил, а мать?
Кто как не мать связалась с этой тварью? Она думает, Ольга не знает о ее ночных забавах?
Нет, так говорить нельзя… Эта сторона жизни родителей ей не так хорошо известна, даже сейчас невозможно вспомнить всего.
Все смешалось, Ольга увидела расползающуюся перед глазами тьму. Она ощущала, что падает, бесконечно долго сползая по косяку и цепляясь за него пальцами.
– Оля!
Возникло Сашино серое лицо, он подхватил ее на руки, голова Ольги свесилась – и мир закружился вокруг оси, в центре которого стояла комната. Она, двенадцатилетняя девочка, изо всех сил убегала от своего чудовища, но, как часто бывает во сне, ее ноги увязали в густой патоке.
– Она здесь, – сказала Ольга. – Вот чего он добивался. Комната здесь.
– Ты о чем? – спросил Саша.
Он положил ее на кровать, Ольга запрокинула голову, убеждаясь, что дверь на месте. Неужели Саша ее не видит?
– Посмотри туда. Саш, посмотри.
Ольга зажмурилась, не видя его лица, но чувствуя по наступившему молчанию, что Саша потрясен. Он встал, подошел к стене и стоял там какое-то время.
– Что это такое?
– Дверь, как видишь, – улыбнулась Ольга.
– Но…
– Когда-то я тоже не могла ничего сказать… Подожди. Дай мне собраться с силами. Я все тебе расскажу.
Она села. Дурнота почти прошла, осталось только чувство собственной беспомощности. Ольга повернула к Саше голову, ее волосы свалялись от грязи и висели, словно грязные веревки.
Саша стоял у угла кровати и ощупывал дверной косяк. Ольга не сумела бы описать выражение его лица.
– Она появилась, пока ты спал.
– Откуда? Это же… Такого не бывает.
– Бывает, Саш. Я уже такое видела, давным-давно. Мне было двенадцать лет.
Саша поглядел на нее, как на помешанную, и ей стало жутко.
– Не веришь? – спросила она.
– Это… он, да?
– Можно сказать, что он… Да, сейчас это его заслуга…
– Но как?
Ольга скрестила ноги и обняла себя за плечи, подумав, что оба они находятся рядом с выходом в другой мир. За дверью может быть что угодно. Другая планета, другой континент, другое измерение. Ольга никогда в детстве не задумывалась, что из себя представляет эта комната. Или просто боялась думать. Сейчас, наверное, самое время начать.
Саша взялся за спинку кровати.
– Что ты делаешь?
– Надо отодвинуть, узнать, что там, – сказал он.
– Зачем? Не смей!
– Я что, должен спокойно на это смотреть? Это наш дом! Мой дом!
– Не надо,
– Наплевать! – Саша дернул кровать, та проехала по ковровому покрытию сантиметров двадцать.
– Подожди, не надо!
Ольга соскочила с матраца и вцепилась ему в рубашку. Саша остановился. Ольга уперлась в боковой край спинки бедром.
– Это ведь не просто дверь! Возможно, он хочет, чтобы мы поддались на провокацию. Подожди, не дергай, оставь!
– А что будет?
– Лучше не проверять!
– Ну что будет?
– Не знаю! Почему ты такой упрямый? – вскрикнула Ольга.
– Потому что это все мне до смерти надоело!
– Тише. Саш, пожалуйста, не кричи.
Он прислонился плечом к стене рядом с дверью, тяжело дыша через рот, словно долго бежал по лестнице вверх.
– Там не наш мир, я понимаю, как это звучит, но подумай сам – после того, что со мной произошло, разве это удивительно? Я ничего не помнила про нее. Детство было от меня закрыто. А ребенок что-то сделал, чтобы вернуть комнату в наш мир, – сказала Ольга. – Когда-то она была в нашей квартире. Отец и мать закрыли ее. Сейчас все началось сначала… но к ней лучше не приближаться.
– Ты свихнулась окончательно, – сказал Саша.
Он сделал шаг в сторону, Ольга схватила его за рукав.
– Отпусти! – прошипел он, с ненавистью уставившись в ее опухшее лицо.
Ольга ничего не смогла сделать, чтобы его остановить. Саша почти убежал из спальни. Он остановился на кухне перед окном и зажег сигарету.
Размазывая слезы по щекам, Ольга стал двигать кровать на место. Она не удержалась от того, чтобы не потрогать дверь, возрождая в памяти воспоминания о первых днях, когда эта мерзость появилась в их доме.