Комната страха
Шрифт:
«Мы за вами ехали», — сказал, как предупредил, Нестор. И забывать об этом нельзя. Ладно. Буду считать, что в этом раунде меня переиграли.
— Едем, Тим, к Илоне, — продолжал уговаривать его Нестор, — прекращай дурить. Проспишься, а утром домой отдыхать уйдешь.
— Паспорт верни! — потребовал Кторов, сдаваясь.
Старик с готовностью выполнил его требование, и Тим полез в машину.
— Ничего не поделаешь. — Нестор повернулся ко мне: — У-у! Едва на ногах стоишь.
— А то раньше ты этого не замечал!
— Едем с нами. Ваша машина, как я понимаю, где-то рядом
— Опять человеколюбие? — не удержалась я от сарказма, садясь в «Ауди», на сей раз пассажиркой.
— Нет. Хочу вызнать, не наболтал ли Тимофей лишнего. У нас, понимаете ли, как у женщины, — свои секреты.
Не опасается меня Нестор, выглядит по-доброму обрадованным. Симпатичный, довольный жизнью старик из бывших руководителей, и ничего более. От такого ли ждать подлостей? Вот у кого мастерству держать себя в руках учиться надо. И молчит. Аккуратно молчит и непринужденно, как воды в рот набрал. Если б еще не улыбался…
— Принуждение — это, Татьяна, род насилия, — открыл наконец рот Нестор, — а насилие в правильных действиях недопустимо.
Философия, надо же! А я-то думаю, чего мне сегодня не хватает для полноты впечатлений?
— Вот тебя, к примеру, никто с балкона не сталкивал.
Черт тебя, Нестора, побери, какой удачный пример ты выбрал! Я даже из усталости, как из воды, на поверхность вынырнула. Может, зря мнение о нем как об умном человеке имела? Признался во всем, как расписался черным по белому.
— Нет, не сталкивал! Условия подходящие создали, это да. А дальше — как по судьбе положено было, так и произошло.
— Это испытание судьбы в Уголовном кодексе свое название имеет, — ответила я с возвратившейся злостью.
— При чем здесь кодекс! — обиделся он и отстал наконец от меня.
Весь оставшийся путь Нестор молчал как воды в рот набрал и про Тима не спрашивал, будто забыл о своем намерении выяснить, насколько тот успел выболтать мне их секреты. А может, уверен в нем был. И у меня, понятно, не было желания болтать с ним по душам.
— Дойдешь отсюда? — с прежней добротой не спросил, а попросил Нестор, останавливая машину неподалеку от улицы, где оставалась моя «девятка», а когда я без слов открыла дверцу и полезла наружу, пожелал вдогонку: — Удачи тебе.
«Еще доченькой назови!» — огрызнулась я молча и похвалила себя за сдержанность.
В очередной раз я почувствовала благотворность одиночества для утомленных волнениями нервов. Ночь, свет фонарей, и только звук собственных шагов в тишине безлюдной улицы. Добавить сюда стансы о неразделенной любви, и получится вполне завершенный сюжетик для современной песенки.
Подвез меня Нестор не с той стороны — отсюда до площадки, где отстаивается моя машина, почти квартал топать надо, но это и к лучшему — есть время пораскинуть мозгами и нет соблазна использовать его как-нибудь по-другому.
На презентации Крапов был под наблюдением Илоновых опричников, и его беседа со мной не могла не привлечь их внимания. Узнать, кто я такая, труда не составило — там меня любая собака знала. Выспросили не только адрес, но и без труда получили мою характеристику, можно сказать, познакомились заочно и поняли, что со
Получается так, что, признав себя авторами покушения, они сознались и в причастности к изнасилованию Ларисы Симоновой, потому что одно без другого не существует. Какова их причастность к этому делу? Очень может быть, что оно совершено их людьми — это все, что я могу сейчас предположить, не вдаваясь в пустые фантазии.
Лиха беда начало! Действовала я неосторожно, местами даже грубо и чересчур рискованно, но некоторых результатов добилась. Есть повод испытывать удовлетворение.
«Давай, Танечка, с большой силой испытывай удовлетворение да выспись как следует! — сказала я себе, высматривая из-за деревьев машину. — Не проспи только. Завтра дел — непочатый край».
Жаль, спать придется не дома. А может, к лучшему, потому что спать я поеду в спортзал, к Косте, а это всегда приятно. Домой все равно нельзя. Не верю я в обещанную авгурами безопасность и рисковать не желаю. Выжили-таки они меня из моего гнезда. Ничего, злее буду.
Ноги сами задвигались быстрее, когда из-за деревьев показался мягко отражающий фонарный свет бок моей «девяточки». Костя нас с ней заждался уже. Лягу спать прямо в спортзале, как ни уговаривай меня мой сэнсэй подняться на второй этаж, в его каморку со стареньким диваном. Бухнусь на маты и до утра — поминай как звали Татьяну Иванову. А домой — спозаранок, только чтобы в порядок себя привести, в надлежащий вид перед встречей с Василием Дмитриевичем Краповым.
«Атас!»
Я на кошачьих лапках прокралась к дереву, рядом с которым стояла машина, медленно и осторожно выглянула из-за ствола. Нет, не показалось. Дверка чуть приоткрыта и какая-то возня в салоне происходит. Угонщик, мать его?.. Нет, ну куда милиция смотрит, язви ее!..
Ба-атюшки, да он отвертками звякает, инструменты собирает. Неужто неумеха такой, не справился с замком зажигания? Проводка в моей машине безо всяких секретных прибамбасов, соединяй напрямую и заводи спокойно. Я несколько раз сама так делала, когда ключи теряла, а уезжать надо было срочно. Не угонщик ты, дружище, а, как говорится, чудак на букву «м».
Наверное, я слишком высунулась из-за дерева, желая рассмотреть этого растяпу, потому что он меня заметил и аж дернулся от неожиданности. Все. Прятки закончились, а для допроса — самое время.
— Ты откуда? — опередил он мой почти такой же по содержанию вопрос, но ответ выслушать не пожелал, толчком распахнул дверь и рванул мимо с приличествующей случаю скоростью.
Я всего лишь подножку ему подставила. Пнул он ее, правда, больно, слетая с катушек, мотнулся в сторону и крепко врезался в древесный ствол, за которым я только что скрывалась.