Комната страха
Шрифт:
Да, оказывается, я бываю торопыгой, мне и Нестор на это указывал.
— Я найду злоумышленника и обеспечу его признание вместе с доказательствами вины. Это мое дело, потому что покушались на меня, а не на Чекменева. Вы берете его и сажаете, как полагается, в суде я выступаю свидетелем обвинения. Такая форма сотрудничества вас устраивает?
— А почему случай особый?
— Потому, что я не уверена ни в количестве его сообщников, ни вообще в их существовании.
Красин замолчал и опять медленно задвигал челюстью. Жевательная резинка у него за щекой, что ли?
— Да,
— Я говорю вам то, что считаю нужным, не более.
— Ничего себе! — возмутился он весело. — Вы ничего не говорите! Покушались на вас, а не на Чекменева. Злоумышленника вы найдете и отдадите мне с доказательствами. И все?
— Это очень много, — уверила я, — если учесть, что со следствием мне предпочтительно дел не иметь вообще.
— И как долго мне ждать, позвольте вас спросить? Неделю? Месяц?
«Полгода!» — захотелось ответить.
«Не торопитесь, принимая ответственные решения. Спокойная рассудительность и трезвый расчет способствуют удаче», — вспомнила я результат гадания и ответила со вздохом:
— Неделю. Это самое большее. Но у меня есть условие. Вы задержите по каким-нибудь подозрениям или для установления личности человека, которого я привезу к вам. Хотите на дом? И не более положенного по закону срока.
— Ага! Баш на баш! — Он хлопнул себя по ляжкам и рассмеялся.
— А вы ждали блюдечка с голубой каемочкой? Я вам как-никак хорошее дело закрываю.
— Согласен! Сделка состоялась.
Как просто иметь дело с опытным человеком.
— А чем же мне обманывать начальство эти несколько дней? Что докладывать? Какие планы писать?
— А вы меня заподозрите. Любовница сэнсэя Чекменева из ревности покушается на его жизнь. Могу хоть сейчас дать подписку о невыезде. Но только не сообщайте моего имени газетам.
Мы вместе посмеялись такому предложению, как хорошей шутке, но задумчивость в его глазах появилась, я это заметила.
Он засобирался, а я его задержала еще на немного — поговорила о своей машине. Красин решил проблему прямо отсюда и не по оперативной связи, а по нормальному телефону. Поблагодарив, я простилась с ним и пошла общаться с Костей.
Мысль поехать домой Константину не понравилась, а предложение себя в качестве сиделки вызвало у него улыбку.
— Опомнись, Татьянка, нечего меня в больные записывать. Пока ты там с милицией лясы точила, я себя в порядок привел. Не веришь? Смотри.
Он, посмеиваясь, вышел на середину зала, постоял короткое время в неподвижности и, сосредоточившись до нужной степени, заскользил по крашеному полу, отмечая каждый шаг быстрыми, неожиданными поворотами, запорхал чуть ли не по воздуху в сериях прыжков, разя руками и ногами невидимых противников. Темп и сложность комбинаций к концу тао вызывали удивление. Закончил он, неожиданно переведя бурлящую в нем энергию в мощную неторопливость тигриной походки.
Нет. Сэнсэю сиделка не требуется. Он и в таком состоянии способен уложить на больничную койку кого бы то ни было. Надо держаться
— Иди, Тань, занимайся своим делом. — Он чмокнул меня в лоб и погладил по щеке: — И, пожалуйста, будь осторожна…
Глава 5
Признаться, ожидала я чего-то подобного, насторожена, по крайней мере, была, но не думала, что произойдет это так неприкрыто и нагло. Разумеется, исход нового покушения авторам знать необходимо, но действовать так топорно… Они бы еще в спортзал зашли и у ментов осведомились. Или Константину представились!
Нет ничего опаснее недооценки умственных способностей врага. Подобная самонадеянность вполне может привести к плачевным результатам. С какой же целью стоит тогда на той стороне улицы так хорошо знакомая мне «Ауди»? Неужто авгуры опустились до примитивной стрельбы из окошка машины? Или она играет роль отвлекающего фактора, и пока я пялюсь на нее и тупо соображаю, что к чему, меня шлепнут откуда-нибудь со стороны? Что делать? Вернуться и с помощью Кости занять круговую оборону? Кулаки против огнестрельного оружия? Или срочно звонить в милицию и вопить о помощи? Как некрасиво!
А не фантазерка ли я?
Времени прошло вполне достаточно, чтобы из машины как следует рассмотрели меня, растерянную и жующую губами не хуже Красина. В ней открылась дверь, и вчерашний водитель замахал мне рукой, сжимающей трубку сотового телефона.
Нет, для отвлекающего фактора это чересчур изощренно.
— Скорей! — крикнул он мне: — Тебе звонят!
«Подождут!»
Я, сжав зубы, решительно зашагала через дорогу, почти не обращая внимания на транспорт.
Перед тем как взять сотовик, через его голову заглянула в салон — там никого не было, если только никто не лежал на полу между сиденьями.
«Нет, Татьяна, это не паранойя!» — успокоила я себя.
— Татьяна Иванова? — услышала в трубке легко узнаваемый голос Нестора. — Алло!
— Да, это я! — отозвалась жизнерадостно.
— Вы не раздумали пообщаться с нами сегодня?
— Еще нет, — оскалилась я в решеточку микрофона.
— Приезжайте в Стрелецкий собор. Мы будем стоять здесь обедню. Присоединяйтесь, дело богоугодное.
— Как любезно, что вы прислали за мной машину!
Не было предела яду, звучавшему в моем голосе.
— Не стоит благодарности. — Нестор был невозмутим: — Я подумал, а вдруг ваша машина по каким-то причинам вам разонравилась или вы решили отдохнуть от нее.
— И вы, конечно, в курсе всех причин?
— Конечно, — озадачил он меня очередной, невозможной, на мой взгляд, откровенностью, — приезжайте, не сомневайтесь, после службы поговорим и о причинах тоже. Нетелефонный это разговор, — добавил Нестор после короткого молчания, и я дала отбой, вернула сотовик водителю.
Он кивком указал на место рядом с собой, но я села сзади, чтоб проще было отвязаться от болтовни.