Компот из запретного плода
Шрифт:
Добродушное лицо Евдокии Семеновны побагровело.
– Милостивая государыня, – церемонно протянула она, – извольте подбирать выражансы, хоть вы и невеста Сержика, это не позволяет вам хамить пожилым людям.
– Евдокия Семеновна, – тихо ответил Серж, – Даша очень резко высказалась, я не одобряю ее поведения.
– Ты – милый мальчик, – понемногу успокаивалась старуха, – знаешь меня всю жизнь и понимаешь: Евдокия Бордюг никогда не лжет!
– Конечно, конечно, – закивал Серж, – просто ошиблись.
– В чем?
– Вы не приносили мне цепочку, только колье!
Бордюг выпятила
– Да?
– Да.
– Ну… может, запамятовала чего, – с неохотой призналась дама, – в коробочке много всякого лежит, и не упомнить.
– Муж столько надарил, что запутались? – вступила я в разговор.
– Ничего странного, жизнь длинной была.
Серж побарабанил пальцами по скатерти.
– Сейчас Даша кое-что расскажет, а вы послушайте.
По мере того как лилось повествование, лицо генеральши попеременно меняло цвет, оно то краснело, то бледнело, в конце концов Бордюг вцепилась пальцами в столешницу.
– Евдокия Семеновна, – мягко произнес вдруг Серж, – я вдруг вспомнил одну странную ситуацию. Некоторое время тому назад ко мне обратилась одна светская особа, попросила найти ей украшение, обязательно старинное, новодел не подходил. Сей даме хотелось заполучить нечто, покрытое пылью времен; разыскивая что-нибудь подходящее, я обратился к вам, и что услышал в ответ?
– Сержик, – недовольно откликнулась старуха, – ничего не припоминаю. Извини, конечно, память иногда подводит. Вот Нинель Митрофановна…
– Вы, – перебил старушку Серж, – очень расстроились и сообщили: «Ничего больше нет, с последним рассталась», – а потом опять кольцо на продажу принесли!
Евдокия Семеновна заерзала на стуле.
– Ну… сначала были просто золотые изделия, потом решила – хватит, надо остановиться, вот и перестала транжирить, но жизнь-то…
У Сержа запел мобильный, парень поднес к уху трубку.
– Да, да… не слышу… сейчас…
Продолжая говорить, он вышел в коридор. Евдокия Семеновна моментально схватила меня цепкими холодными пальцами.
– Душенька, простите! Не знала, что его у вас украли, экое дурацкое совпадение, прямо водевиль.
– Ожерелье не ваше!
– Да, правильно.
– Откуда оно у вас?
– Ангел, не могу при Сержике, он умрет, если узнает правду! Давайте встретимся в другой раз! Расскажу без утайки! Крайне неприятная история, но я не виновата, клянусь памятью покойного мужа! Всего лишь хотела помочь.
– Кому?
– Сразу и не объяснить! Мать Сержика, Валечка, умерла давно, он школьником был, а моя внучка совсем крошкой. Такая история! Сержа Нинель Митрофановна поднимала, вернее, и я помогала, но она его в дом к себе взяла. Я очень не хотела, чтобы мальчик один остался. Сколько же ему было, когда Валечка исчезла?
– Исчезла?
– Умерла, – быстро поправилась Евдокия Семеновна, – в смысле, исчезла с лица земли. Не припомню его возраста, но совсем юный. У меня внучка на руках, младенец, двоих не вытянуть, а Нинель одна куковала, вот и стала Сержика опекать. Он ее теперь второй матерью считает, мне иногда даже обидно бывает, ведь тоже помогала! Хотя Сержик очень внимателен, да! Крайне! И к Лиле тоже! Нас, знаешь ли, три подружки закадычные: я, Нинель и Лиля. У каждой
– Так на чем мы остановились? – проговорил Серж, возвращаясь в комнату.
– Ангел, я устала, давление поднялось, – застонала Евдокия Семеновна, – лучше потом поговорим.
– Вам плохо? Вызвать врача? – забеспокоился Серж.
– Нет, нет, просто лягу.
– Следовательно, беседу об ожерелье пока закроем?
– О-о-о, просто разламывается череп, – схватилась за виски хитрая Евдокия Семеновна.
Серж с сомнением глянул на нее.
– Хорошо, вернее, плохо, мне жаль, что у вас мигрень, тогда до завтра. Вот тут, в конверте, деньги за украшение, считайте, я его купил.
– Прощайте, – помахала Евдокия Семеновна, – ты иди надевай ботинки, а я один совет Даше дам. Деточка, если хочешь быть счастливой с Сержем, научись готовить его любимое блюдо…
Мужчина вздохнул и ушел. Евдокия Семеновна опять воткнула в меня пальцы, похожие на замороженные гвозди.
– Ты от него по дороге отделайся и возвращайся. Право слово, совет нужен. Ты девочка не посторонняя, будущая супруга Сержа, никому и признаться не могу…
По дороге домой Серж воскликнул:
– Она что-то знает!
– Несомненно, – подтвердила я.
– Неужели и правда краденое приносила! Ну, невозможно в такое поверить! Вы же ее видели! И потом, на самом деле знаю Евдокию Семеновну много лет. Не похоже на нее, не способна она с уголовниками связаться! – недоумевал Серж.
– Думаю, кто-то просто воспользовался наивностью Бордюг, – медленно ответила я, – принес ей золото с незабудками и попросил продать. Кстати, сколько должна вам за украшение?
– Так берите.
– Нет, говорите цену.
– Оно ваше.
Продолжая спорить, мы дошли до квартиры Сержа, мужчина открыл дверь, усадил меня снова в черное кожаное кресло и ласково спросил:
– Чай? Кофе?
– Спасибо, пойду, мне пора.
– Обязательно отниму у Милы серьги, – пообещал Серж, – оставьте свой телефон, сразу позвоню, как только недостающая часть комплекта окажется в руках. Вот, заберите пока ожерелье.
– Сколько?
– Ничего.
– Так нельзя.
– Можно.
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы объяснить Сержу свою позицию: мне не хочется, чтобы на этом украшении «повисла» хоть одна отрицательная эмоция. Если Серж, отдав мне ожерелье, подумает: «Ну и ну, надули меня с этими цветочками», – уже нехорошо, поэтому лучше выкуплю свою собственную вещь и забуду об отданных деньгах.