Компромат
Шрифт:
— Караул, — деловито сказала старушка, — счас кричать буду. Громко. Милицию позову.
— Я и есть милиция, — ответила Дежкина, — вот удостоверение. Открывайте, а то вызову наряд, арестуем.
Варвара сосредоточенно изучила удостоверение, губами по слогам прочитав фамилию и должность, а потом расплылась в медовой улыбке.
— За что же меня заарестовывать? Никому плохого не сделала. А что возле булочной стою, так это сейчас по закону не запрещается…
— Открывайте дверь, бабушка, — приказала
— Счас, милая, счас. — Старушка споро сбросила цепочку и распахнула перед нежданной гостьей двери. — Заходи, гостьей будешь. Вот только угощать тебя нечем, пенсия у бабки совсем нищая.
— Не нужно мне ваше угощение, — отрезала Клавдия, оглядывая небольшую, но с высокими потолками прихожую, — не за тем я к вам пришла. Поглядите на меня внимательно, — вспоминаете?
— Чего вспоминаю? — переспросила бабуля, но уж больно ненатурально. Сразу видно, что придуривается.
— Меня помните?
— Вроде нет.
— Вот что, бабушка. Я с вами шутить не стану. Не хотите по-доброму вспоминать, придется проехать в милицию, там у вас мигом память восстановится. Так что?
— Ой, милая, — испуганно замахала руками старушка, — что ты меня, бабку, обижаешь? Старая я, вот и запамятовала, а теперь вот вспомнила. Ты меня по закоулкам водила…
— Я — вас? — поразилась столь неслыханной наглости Клавдия.
— Ну да. Я прям запыхалась вся.
— Где у вас телефон? — Дежки на решительно направилась в комнату.
— Ой, у меня не прибрано, — перепуганно засуетилась Варвара, — а зачем он тебе, телефон етот?
— Вызову машину. Поедем с вами в милицию…
— Не надо машину! — заверещала Варвара. — Не надо, я уже все вспомнила! Я тебя к дверце провела. Точно!
— Очень хорошо, — сказала Дежкина. — А зачем вы меня туда провели?
— Ето уж тебе видней…
Клавдия схватила телефонную трубку и стала накручивать диск.
— Ой, милая, вспомнила! — крикнула бабуля. — Мне сказали, чтоб я тебя провела, — я и провела…
— Кто сказал?
— Человек один…
— Какой человек? — настаивала Дежкина.
— Не знаю… Вот Христом Богом клянуся, не знаю я его. Подошел ко мне на улице и говорит: «А что, бабка Варвара, не хочешь доброе дело сделать?» Как, говорю, не хотеть, конечно, хочу. Он и велел мне тебя дворами к етой дверце провести. Я и провела…
— Так, — проговорила Клавдия. — Что еще?
— Ничего больше, — пробормотала Варвара, пряча глаза.
Следователь вновь схватилась за телефонную трубку.
— Ой, не звони, милая, не звони! Все скажу! К едрене фене — что он мне, отец родной? Денег он мне дал. У меня пенсия маленькая, еле бабушке на хлебушек хватает. Он говорит: «Хочешь денежку, бабка Варвара?» Хочу, говорю, как не хотеть. «Подойдет к тебе женщина — ето, значит, он мне говорит — подойдет
— Все? — спросила Клавдия.
Варвара, как видно, хотела соврать, но побоялась и сказала:
— Телефончик он мне свой оставил. Чтоб звонила, ежели чего. Я и позвонила…
— Вот как? Когда?
— А когда ты дверь взламывать хотела. Я тебя из окна видела и приятелей твоих. Вы ходили по ексченджям етим, где доллары меняют, а потом дверь ломать хотела. Я ему и позвонила.
— Телефон, — Клавдия требовательно протянула руку.
— Ой, не звони, милая, все тебе сказала как на духу, вот те крест!
— Я говорю: дайте мне этот номер телефона, — настаивала Дежкина.
— Номер? — спросила Варвара. — Счас, милая, сию минуточку!
Она принялась рыться в старенькой шкатулке, вынимая на свет божий полинявшие врачебные рецепты, желтые от времени фотографии, мотки ниток и еще много чего.
Она внимательно осматривала каждую бумажку, и по мере того как опустошалась шкатулка, сморщенное личико ее принимало все более и более обескураженное выражение.
— Ну! — поторопила ее Клавдия.
— Вот те крест, милая… — растерянно пробормотала старушка. — Где-то здесь он был, телефон етот… а где, не знаю.
— Может, вы его наизусть помните? — предположила Клавдия. Кажется, еще одна ниточка ускользнула из ее рук.
— Ой, милая… для тебя б выучила, — ответила Варвара, — но память у бабки дырявая, не вспомню…
— А имя?
— Которое?
— Ну, имя человека, которому вы звонили.
Старушка наморщила лоб, пытаясь восстановить в памяти имя.
— То ли Василь Васильич… То ли Петр Петрович… — а точно не скажу.
Клавдия тяжело вздохнула.
— А приметы? Может, вы запомнили, какой он из себя?
— Из себя видный, — вспомнила Варвара. — Пинджак на ем новый и ботинки лаковые. Одно слово: красавец мужчина.
— А лет ему сколько?
— Сколько годков-то? Молодой! То ли пятьдесят, а то ли тридцать, рази поймешь! Шрамик у него на брови, вот тута… такой беленький.
— Шрам? — оживилась Клавдия. — Точно помните?
— Как не помнить, — обиделась старушка, — помню. Был шрам. Вот сюда загинался, — она пальцем провела от брови к виску. — Сказал бабке, что он из важного учреждения, а из какого, не знаю…
— Интересные дела, — заметила Клавдия.
— Ты на меня, милая, не серчай, я бабка старая, много чего не понимаю. Теперича вижу, что ты женщина хорошая, а етот Василь Васильич… или как там его… больно мне подозрительным сразу показался. Чуяла моя душа — подозрительный человек. Ежели б знала, ни за что бы ему не стала помогать и даже копеечку от него не взяла бы.