Компромат

Зарубина Ирина

Наконец Лена услыхала, что перестук колес становится реже.

Вагон останавливался.

За окном блеснул свет и открылся небольшой перрон — совершенно пустой и абсолютно не похожий на те, какие привыкла видеть Лена в вестибюлях метро.

Пол был устлан цветной плиткой, под потолком горели лампы дневного света, забранные в решетчатые колпаки, а в дальнем углу стоял в кадке старый разлапистый фикус.

Двери вагона отворились, и Лене не осталось ничего другого, как выйти на платформу.

Она

вздрогнула, когда вагон тронулся и исчез в темном тоннеле, помаячив на прощанье красным огоньком.

Она стояла в одиночестве на пустой платформе и растерянно оглядывалась по сторонам.

Эта станция метро была ей совсем незнакома.

Пожалуй, долго придется Вовке Пучкову искать свою прекрасную девственницу, с искренним вздохом подумала Лена.

— Иди за мной! — вдруг услыхала она скрипучий голос и вскрикнула от неожиданности.

За спиной у нее стояло странное морщинистое существо с носом-кнопкой, короткими ручками и массивными, непропорционально крупными плечами.

Это была карлица — эдакий ребенок с лицом старушки.

— Здрасьте, — пробормотала Лена, которую с детства учили здороваться со старшими.

Карлица хмыкнула и на толстеньких ножках засеменила в глубь помещения. Лена поплелась за нею.

Они свернули в какой-то полутемный коридор, затем спустились по лесенке с сырыми ступенями вниз и пошли вдоль глухой стены с редкими, плотно прикрытыми дверьми.

— Где это мы? — как бы из простого любопытства поинтересовалась Лена.

— Где-где! На трубе! — ворчливо отозвалась карлица, и Лена сочла за благо не продолжать разговор.

Они двигались долго, плутали в переплетениях коридоров и в ведущих в никуда лестницах. Лене чудилось, что они заблудились и уже никогда отсюда не выберутся.

В тот момент, когда она собиралась вновь нарушить молчание и спросить, сколько им еще блуждать в подземном лабиринте, за ее спиной с лязгом распахнулась дверь и чьи-то сильные руки впихнули ее в темное и сырое помещение.

— Эй! — только и успела возмущенно крикнуть девочка, как дверь захлопнулась.

Много ли, мало ли прошло времени, Лена не знала.

Она сидела на каком-то топчане в кромешной темноте и для поддержания духа напевала под нос песенку про шляпу, которая упала на пол.

Внезапно она услыхала приближающиеся шаги, загремели засовы и узкая полоса света упала из коридора на пол ее темницы.

— Подойди к двери, — распорядился низкий мужской голос. — Встань у порога.

Жмурясь от света, Лена приблизилась к выходу.

— Будь паинькой, — произнес голос, — и не делай глупостей, тебе же будет хуже. И остальным тоже.

Она увидала протянутую ей телефонную трубку.

— Говори.

— А что говорить? — спросила девочка, приблизив ухо к трубке, и в этот момент услыхала короткое слово

«алло». Она узнала бы это «алло» из тысячи, а может, и миллиона других таких же.

— Мама! — отчаянно закричала она, позабыв про всю свою напускную взрослость, про желание быть похожей на красивую Мишель и мечтая только об одном, как ей поскорее очутиться в материнских теплых объятиях.

— Доченька, с тобой все в порядке? — прозвучал далекий голос, в котором слышалась тревога.

— Да, мамочка… — заплакала Лена.

— Не беспокойся, скоро мы будем вместе…

— Мамочка, забери меня отсюда! — крикнула дочь.

— Хорошо, Леночка. Послушай меня…

Лена уловила знакомую интонацию в голосе матери и приготовилась. Она знала, что сейчас услышит нечто очень важное.

— Да? — по-взрослому спросила она.

— Главное, не волнуйся и ничего никому не говори… — раздельно произнес мамин голос на другом конце провода. — Молчи, веди себя, как тебе велят, и все будет в порядке. За мой распоротый плащ я больше не сержусь и не хрюкаю… слышишь, я не хрюкаю. Ты меня поняла?

Лена нахмурилась.

Ей на что-то намекали — но на что?

Бывало ли раньше, чтобы мама просто так, за здорово живешь сообщала, что она не хрюкает? Ничего себе дела…

И тут Лену осенило.

Распоротый плащ… хрюканье… — ХРЮКАЛОНА!

Конечно, мама пытается сказать ей, что она должна молчать и ни при каких обстоятельствах не произносить это идиотское слово.

Вот тебе и ХРЮКАЛОНА, если из-за этого слова людей средь бела дня запирают в подземелье.

— Ты меня поняла?.. — переспросила мать на другом конце провода.

— Да, мамочка.

Лена услышала облегченный вздох.

— Ну и слава Богу! Будь умницей, а мы сделаем все, что надо. Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

Лена напряглась. Она чувствовала, что мама пытается каким-то образом разузнать, где она находится и как ее искать. Однако девочка понимала, что ей и слова не дадут вымолвить — сразу же отберут телефонную трубку.

— Передай привет Пучкову! — выпалила она, обрадованная внезапно пришедшей мысли.

Вовка — вот кто сможет все объяснить и рассказать родителям.

— Кому? — удивилась мать.

— Вовке Пучкову. Он… — в этот момент в трубке щелкнуло, и Лена поняла, что их разъединили.

Дверь захлопнулась.

Несовершеннолетняя узница вновь уселась на топчан, уже не чувствуя прежнего уныния.

Родители знают, что с нею стряслась беда.

Они найдут Вовку Пучкова.

Они помогут!

«Вот это приключение, — подумала Лена, — девчонки не только умрут от зависти, они поглядят на меня другими глазами, станут меня уважать!»

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ