Конан и день льва (CB)
Шрифт:
— Согласен, — поддержал Конана барон, — только нужно повременить несколько дней, чтобы заготовить впрок дичи и рыбы. А к Троцеро все же надо отправить гонца, известить о наших планах.
Конан не стал возражать.
Два последующих дня специально выделенные группы рыбаков и охотников ловили рыбу в Алимане, стреляли дичь, вялили, коптили, делали запасы, чтобы хватило провизии для дальнего похода и не зависеть от местного населения за Хоротом. Всадники косили траву и сушили ее на сено для лошадей. Но внезапно всю
— Граф Туны не особенно торопится, — доложил командир разведчиков Конану, Гродеру, Просперо, Сагитаю и Аримунду, собравшимся на совет в связи с этой новостью, — он обосновался в своем прежнем лагере и разослал во все стороны разведчиков. Не сегодня так завтра, они нас обнаружат.
— Какова численность корпуса Аскаланте? — спросил Конан.
— Не думаю, что они слишком превосходят нас численностью, — ответил командир разведчиков, — все таки в сражении на Леодегарийской равнине графу тоже досталось.
— Продолжай вести разведку и постарайся выяснить поточнее число войск Аскаланте, — отпустил разведчика Конан и обратился к Сагитаю: — Придется твоим людям опять вылавливать лазутчиков графа Туны. Нельзя позволить им узнать, сколько у нас войск. Есть у меня идея заманить Аскаланте в ловушку и навязать ему сражение на наших условиях. Но мне понадобится доброволец, который согласится ввести графа в заблуждение и завести его в западню…
Когда Конан изложил свой план, наступило молчание. Замысел киммерийца был хорош, но исполнение требовало ювелирной точности.
Поняв, о чем думают его соратники, Конан добавил:
— Уверен, Аскаланте не имеет понятия о наших реальных силах. Его и послали сюда Ульрик с Нумитором, чтобы выяснить, где мы скрываемся. Если наш доброволец попадет к нему в плен и сообщит, что нас тут всего горстка, скажем три — четыре тысячи пехоты и лучники Сагитая, Аскаланте не удержится и предпримет атаку.
— А как объяснить, куда подевалась конница? — спросил Гродер.
— Ушла на пополнение рыцарей Троцеро, — этот ответ у Конана был заготовлен заранее.
Последовали и другие вопросы, но Конан давал на них ответы, которые свидетельствовали о том, что он схему предстоящего сражения продумал до мелочей. В конце концов план Конана был принят и его люди приступили к подготовке местности для предстоящего сражения. Прежде всего, несколько сотен солдат с пилами отправились в лес у Алиманы и распилили полсотни деревьев в два обхвата толщиной на кругляши длиной четыре — пять локтей. Их установили в цепь на вершине холма, обвязав сухой травой и облив дегтем, который другие солдаты получили сухой перегонкой березовой коры. Пришлось, конечно, изрядно поднапрячь мозги, так как необходимого оборудования не было, но все же к исходу суток в распоряжении Конана оказалось достаточно дегтя для того, чтобы использовать
Основная же масса солдаты была занята тем, что внизу холма рыла рвы глубиной три-четыре локтя, уносила землю подальше и с помощью распорок, укладывала на рвы дерн, которым маскировали выкопанные траншеи.
Тем временем нашелся и доброволец, который согласился попасть в руки Аскаланте и дезинформировать его о численности повстанческого войска.
— Особенно опасайся Громеля, — предупредил его Конан. — Этот очень хитрый и коварный человек.
— Я знаю, Командор, — угрюмо ответил доброволец, — у меня и с ним, и с графом свои давние счеты.
— Погоди, — с тревогой в голосе произнес Конан, — если они тебя знают, то могут не поверить.
— Поверят, я ведь выдам численность твоих войск, только под пыткой и то не сразу!
Он хищно усмехнулся и киммериец понял, что у него с графом и Громелем давняя старая вражда.
— Вы главное встретьте их так, чтобы они запомнили старого Беремунда. А, если они возьмут меня с собой, то я буду смеяться им в лицо, когда они отправятся к Нергалу!
Конан обнял его и тихо сказал:
— Постарайся все же, Беремунд, остаться в живых!
Старый воин усмехнулся: «Для меня месть будет высшей наградой, а жизнь… зачем мне жизнь, когда Аскаланте и Громель сожгли мой дом с женой и сыном, а дочку, которой не было и пятнадцати весен, отдали на поругание своим солдатам!»
Он кивнул на прощание Конану и, вскочив на коня, отправился к поджидавшим его разведчикам.
Все это время, пока солдаты Конана готовились к встрече с Аскаланте, туранцы, рассыпавшись по степи отлавливали вражеских лазутчиков, не давая им приблизиться к расположению повстанческого войска.
— Эрлик побери этих туранцев! — ударил кулаком по походному столу в своем шатре граф Туны. — Они отлавливают всех наших разведчиков и мы по-прежнему не имеем понятия ни о численности мятежников, ни где они прячутся.
Громель пожал плечами. Ему тоже все это не нравилось, но как справиться с туранцами Сагитая он не знал.
В это время в шатер вошел командир охраны Аскаланте, который сказал, обратясь к графу, что разведчикам удалось захватить в плен одного из лазутчиков Конана.
— Опасный мятежник! — сказал он. — В схватке зарубил двух наших и хотел удрать, но не удалось, поймали арканом.
— Давай его сюда! — воскликнул Аскаланте, радостно потирая руки. — Сейчас он нам все расскажет.
Командир охраны вышел, а два гвардейца ввели в шатер Беремунда со связанными за спиной руками. По его лицу и одежде было видно, что он отчаянно сопротивлялся. На его щеке был свежий порез, а глаз подбит.
— Погоди, я откуда-то тебя знаю? — присмотрелся к нему граф Туны.