Конан и Конкин
Шрифт:
– Я не хочу есть. Попить бы…
– Давай сюда, – варвар забрал Санькину порцию, сразу словно бы уменьшившуюся в огромной ладони и, не выпуская из рук меч, начал рвать мясо крепкими белыми зубами. Мусор, налипший на лист, он так и не отряхнул.
– Воды бы, – повторил Санька.
Варвар кивнул на лежавшую в изголовье его места деревянную флягу с ремнем.
– Можешь попить, но не забывай, что сейчас идти. Вода выйдет с потом, и заберет с собой силы.
Вода на вкус оказалась такой же, каким мясо было на вид. Теплая и противная. Конкин через силу сделал несколько глотков и положил флягу обратно на смятую тряпку.
– Нет! Возьми. Теперь ты её
Сашка не стал возражать и набросил истершуюся кожаную лямку через плечо.
– Может, ты все-таки скажешь, куда мы идем?
Раз бред такой связный и логичный, Конкин решил узнать об этом «квесте» больше. Интересно же, что его подсознание может выкинуть еще. Какую историю он выложит сам себе сейчас. Санька все еще считал, что все вокруг сгенерировано его мозгом, хотя первые робкие сомнения уже начали царапать душу. Уж слишком все выглядело реально.
– Конкин, ты, что – ничего не помнишь?
Фамилию он говорил так, словно это его имя.
– Ну-ка вспоминай! Это же по твоей милости мы направились в Хем.
Во взгляде варвара читалось искреннее удивление.
Теперь наступила Санькина очередь таращить глаза – какой на хрен Хем?! Он такого не только названия, но и просто слова никогда не слышал. А, как известно, подсознание может выдать только то, что мозг уже отложил в своей памяти. То есть известные факты мозг может тусовать, как хочет, но для этого ему нужны исходники. Из пустого нельзя сформировать связную историю.
– А не мог бы ты, хотя бы чуть-чуть напомнить? Что-то у меня с памятью.
– Верю, – он опять сверкнул своими белейшими зубами. – Вчера ты здорово надрался, хотя и выпил всего пару кружек.
Но рассказывать он ничего не стал, просто воткнул меч в ножны, закинул оружие за спину и скомандовал:
– Все! Вставай и пошли. По дороге все вспомнишь.
Глава 2
Пот катился градом, ноги и голова болели, а спутник Конкина все так же неутомимо шагал впереди меня. Он все-таки рассказал про вчерашний вечер. Правда, весь его рассказ уложился в несколько минут, и теперь варвар молчал. Санька тоже, и не только потому, что не мог говорить, но и потому, что него начинало доходить, что ситуация выглядит не совсем так, как он её себе представлял. А если по-честному, то совсем не так!
Ну не может, все быть таким реальным! Даже самый изощренный мозг не мог воссоздать мир с такими деталями. Чем дольше они шли, тем больше Санька начинал склоняться к мысли, что стал тем, кого в фантастике или фэнтези называют попаданцем. Он, конечно, читал про таких, и даже видел фильмы, но одно дело читать про подобное, и совсем другое – испытать это самому. Кроме того, ему не давали до конца признать свое попаданчество некоторые детали. Во-первых, то, что его спутником оказался герой, явно, стопроцентно, придуманный. Он абсолютно уверен, что Конан-Варвар никогда не существовал нигде, кроме произведений литературы. Но разве что еще в кино. Это и сбивало, опять склоняя к тому, что у него просто шизофренический бред.
Второе – это то, что он остался собой, то есть не переродился в кого-нибудь, его душа не перенеслась в другое тело. Нет, это он – Конкин Александр Сергеевич, тело именно его, он специально проверил – даже шрам из детства, когда упал на осколок разбитой бутылки и не дал из страха зашить его – даже этот шрам белел сквозь загар на своем месте, на внутренней стороне предплечья. Хотя этот факт не очень шокирующий – перенос попаданца
Все время пока они шли, эти мысли терзали Конкина. Благо варвар, как и в кино, оказался неразговорчивым, и он мог обдумывать все, не отвлекаясь.
Оказывается, с Конаном он встретился еще вчера. Случайно, в харчевне они оказались рядом. Санька был уже под шафе, а после того, как они выпили вместе с Конаном, он рассказал ему удивительную историю. Из слов Конана, Санька понял только то, что он откуда-то знает, где находится заброшенный Стигийский храм, до краев наполненный золотом. Непонятно, что же он такое рассказал, какие привел доказательства, но, похоже, что-то очень достоверное. Варвар поверил ему, и согласился быть его напарником. Но сегодняшний Конкин, не помнил абсолютно ничего: ни про затерянный храм, ни про город Хем, в который им надо добраться. То, что он помнил, совершенно не относилось к этому миру.
Последние воспоминания: Санька после рабочей недели в офисе, собирался, как обычно в пятницу, напиться. Он прекрасно помнил, что закупился пивасиком и, – на всякий случай, вдруг появится Ленка – бутылкой золотой текилы. Рыжая являлась любительницей этого пойла. Конкин даже помнил, что перед походом на пьянку, он, для разогрева, закинул рюмочку этой самой «Ольметы», а вот дальше все исчезает в тумане.
Следующие воспоминания уже здесь – пробуждение с похмелья сегодняшним утром. Для того, чтобы поверить в то, что это никакая не белая горячка, а самая настоящая реальность, Конкину хватило пары часов. За это время он успел почувствовать всю прелесть путешествия в жарком южном климате. Последним гвоздем в крышку его мысли о медицинском происхождении окружающего мира, стало нападение местных комаров – мелких, но злых, как черти. Укусы после них чесались и опухали на глазах. И Конкин сдался. Даже в самом белом горячечном бреду, он, вряд ли выдумал бы таких тварей.
Как только он принял для себя, что все, что происходит здесь, это реально, на него накатила паника, и он едва не заорал. «Какого черта?! Почему он?!» Санька остановился и в отчаяние огляделся. «Где его город, задымленный, пропахший выхлопными газами и заполненный толпами людей? Город, который, как ему казалось, он так ненавидел?»
Еще немного, и Конкин, наверное, заплакал. Неизвестно, как бы на это среагировал его спутник, наверное, посчитал бы его слабаком. Однако до слез не дошло. Конан, вдруг остановился, присел и, не оборачиваясь, махнул Саньке, чтобы тот тоже присел. Дважды повторять не пришлось. Для полного счастья Конкину не хватало сейчас только какой-нибудь драчки с использованием всех этих колюще-режущих предметов, что они тащили на себе. Кстати, он почему-то очень быстро привык к своему двухкилограммовому «мачете». Словно всю жизнь ходил с подобными прибамбасами на поясе.
Конан резко повернулся, молча показал Саньке на стену кустов справа от дороги и сам мгновенно исчез в этой зеленой чаще. У Конкина маневр так гладко не прошел, он, ломая слабые ветки, ввалился в заросли, но запнулся и упал. Варвар сделал зверское лицо и прошипел:
– Ползи дальше. Только тихо, Конкин. И всегда смотри под ноги.
Санька уже понял, что его фамилию, Конан считает его именем. Это имя-фамилия, это единственное, что перешло из прошлого бытия в нынешний мир. Но варвар произносил его с ударением на последнем слоге, так что звучало оно уже не по-русски. Конан даже как-то сказал, что имя киммерийское.