Конан и Конкин
Шрифт:
Все-таки Конан оказался настоящим наемником, то есть деловым человеком – он задумался лишь на секунду.
– Ну, если по пути, то ты можешь присоединиться к нам. Но оплата вперед!
– Наемник, ты, что не видишь, что у меня сейчас ничего нет. Но в первом же городе я расплачусь.
– Если сейчас ты без денег, откуда ты возьмешь их в городе? Ты что, богата и в каждом городе есть свой кредитор? Тогда скажи, как тебя зовут. Может, и я знаю твой род.
– Мое имя тебе ничего не скажет. Меня зовут Инсаэль.
– Действительно. Но почему-то я думаю, что это не настоящее твое имя.
Конкин почему-то подумал так же – не зря девчонка
– Тебе какая разница, наемник? Главное то, что я заплачу настоящим золотом. И я не буду помехой в вашем путешествии.
Санька чуть не съел глазами Конана. «Ну соглашайся», -мысленно шептал он. Похоже, она все-таки ведьма. Он почти физически ощущал, что тонет в её больших черных глазах.
Наверное, варвар что-то прочитал в его взгляде. Он улыбнулся и сказал:
– Хорошо. Мы едем вместе до первого города. Но если обманешь… В дороге мы не будем присматривать за тобой. Все будешь делать наравне с нами. За то, что мы поделимся припасами и водой, с тебя дополнительная плата – половина золотого.
Инсаэль не стала возражать. Она кивнула и подтвердила:
– Я согласна. Ты получишь деньги. А сейчас не пора ли нам убираться, за этой шайкой разбойников может идти погоня.
– Погоня? За мытарями?
– Ты, что варвар, совсем глаза потерял? – язычок у пленницы оказался острым. – Не видишь, что ли, что это ряженые.
Конан вмиг стал серьезным и подошел к ближайшему трупу. Он перевернул окровавленное тело, расстегнул куртку и выдернул нательную рубаху из штанов. Потом стянул сапоги и тоже рассмотрел. После этого коротко выругался и повернулся к девчонке.
– Ты права. Не зря они сразу показались мне подозрительными…. Но тогда у меня к тебе появились новые вопросы. Давай очень быстро расскажи мне кто они и куда они везли тебя?
– На один отвечу. Это гирканийцы, тоже наемники. А куда они хотели отвезти меня, я не знаю. Это точно. Они ни разу не говорили об этом.
– Да, непростая ты пташка. Ведь они специально охотились именно за тобой? Поэтому переоделись в форму Имперцев. Ну ладно, договор есть договор, с тебя деньги, с нас твоя охрана. И, действительно, пора валить отсюда. Ты права, за этими ребятами может гнаться отряд имперской стражи. И еще, сдается мне, что я продешевил. За твою голову, наверняка, дадут больше.
Девушка вскинулась:
– Ты, что хочешь продать меня?
– Нет, – отрицательно мотнул головой варвар. – Конан из Киммерии, никогда не нарушает договор. Просто жалею, что не запросил цену больше.
– Не жалей, варвар. Ты получишь больше. Только довези меня до границы Турана и Шема.
Конан согласно кивнул и повернулся к Саньке:
– Обыщи вон тех, я пройдусь по этой стороне. Потом бери вещи и выбирай лошадь. Пора уходить.
Глава 4
«Блин! Обыскивать мертвых! Да я в жизнь к ним не полезу», -подумал Сашка, и направился к ближайшему трупу. Еще раз его внутренний я – мелкий офисный клерк из двадцать первого века – взбрыкнул, когда он полез за пазуху мертвого, и попал в месиво кишок. Тошнота подкатила к горлу, и он резко отдернул руку. Но тут же вернул её назад. При этом воровато оглянулся, переживая, не заметили ли спутники его реакцию. Но нет, никто не обращал на него внимания, справедливо полагая, что обыскать несопротивляющиеся трупы, это дело не заслуживающее никакого внимания. После этого, он уже совершенно
К удивлению, улов оказался неплохим. У каждого из мертвых гирканийцев, нашлись кожаные мешочки с монетами. У одного в мешочке нашлось целое богатство – три золотых. Правда, не тех, старинных, из чистого золота, а современных, с добавлением серебра. Они сразу отличались – золото намного светлее. Конкин уже не удивлялся, откуда он это все знает. Похоже, персонаж, тот с кем он объединился, был тертым калачом, и об окружающей жизни знал все.
Кроме золотых, в мешочке нашлось восемь серебряных монет Турана, несколько медяков и странные подвески из белого металла. Глядя на заостренные застежки, он догадался, что это серьги, но вид их вызвал у него отвращение. «Интересно, кто это носит такие серьги?». Подвески были выполнены настолько искусно, что казались совершенно живыми змейками, обвивавшими череп. Только маленькими. От них веяло опасностью и чем-то мерзким. Непонятно, это почерневшее серебро придавало им такой вид, или какое-нибудь заклятье, наложенное на них?
Конкин с отвращением сплюнул, и хотел уже выкинуть мрачные подвески, но тут из-за спины у него вылетела изящная ручка, и выхватила украшения.
– Это мое! – безапелляционно заявила Инсаэль. – Эти сволочи сняли.
Она зло пнула мертвеца.
– Что там у вас?
Конан тоже подошел взглянуть.
– Ого! Стигийские! Девочка, откуда это у тебя?
– Не твое дело, варвар!
Она быстро спрятала находку куда-то в складки куртки, и, вдруг очаровательно улыбнулась Конкину. Он даже вздрогнул. Если честно, её, почти влюбленная улыбка, напугала его больше, чем её злость. «Ведьма!» – тревожно зазвенело у него в голове. Он тоже судорожно улыбнулся в ответ, и быстро отошел к лошадям.
Конан посчитал эпизод с серьгами не заслуживающим внимания, подошел к выбранной лошади и стал привязывать мешок с конфискованными вещами. Похоже, варвар не шарил по карманам, как Санька, а просто собрал еду и оружие. Конкин хотел начать переживать, что неправильно понял приказ, но быстро успокоил себя тем, что он лишь по виду местный бомж, а на самом деле перспективный офисный работник, и не обязан знать, что главное в таком походе.
К удивлению, буланая кобыла, которая показалась ему самой спокойной, такой и оказалась. Она без всяких брыканий, позволила Конкину затянуть распущенную на отдых подпругу; и даже не дернулась, когда он, опять же удивляясь сам себе, легко вскочил в гирканийское седло. Его переполнило гордостью, когда он, подхватил поводья, и легонько ударив бока лошади коленями, направил кобылу вслед за Конаном и Инсаэль. Словно всю жизнь только этим и занимался.
Спутники выбирали лошадей, не так как он – самую спокойную. Варвар, похоже, выбирал по грузоподьемности, его гнедой хоть и выглядел не очень красивым, но был самым массивным из табуна. А «ведьма» сразу подхватила за уздцы вороную кобылку. Эта лошадь, наверное, принадлежала главарю. Сбруя и седло на ней, украшены блестящими медными вензелями, а сама кобыла нервно стригла ушами на маленькой красивой голове. Санька бы ни за что не уселся на такую нервную животину.
Двигались они не так быстро, как хотела Инсаэль. Скорость ограничивали свободные лошади, привязанные за седло Конкина. Она несколько раз предлагала Конану отпустить их, но тот, даже слушать не стал. В первый раз он ответил, что лошади еще пригодятся, а потом просто отмалчивался.