Конан и Конкин
Шрифт:
Блин! Похоже, в этом мире один Конкин никуда не годен. Обуза. Драться с мечом не умеет, ездить на лошади – так себе, хорошо хоть из седла не падает, и понимает, как потянуть поводья, чтобы повернуть. И еду, он себе вряд ли бы нашел так быстро, как варвар. Понятно, что Конан его не бросит, и будет поддерживать до самого золотого храма. Но, вот только ни про сам Храм, ни про дорогу туда Санька ничего не знает. И рано или поздно, все это выяснится.
Эта мысль постоянно подгрызала Конкина. Словно над ним висел тот самый Дамоклов меч. И перерезать нить поддерживающую меч, могла новая спутница. Санька
Конкин горестно вздохнул и взялся за истекавший горячей кровью кусок мяса. Конан не утруждал себя нормальной прожаркой – под запекшейся, подгоревшей корочкой мясо оказалось наполовину сырым. Ничего, горячее сырым не бывает, поговорка из земного мира как раз к месту.
И только сейчас он разглядел, что это за мясо. Это выпотрошенная тушка небольшого зверька. Голова и лапы были отрублены, так что понять, кто это невозможно. Но у Конкина возникло противное ощущение, что это крыса. Хотя он понимал, что крысы жители городские, и вряд ли могут появиться среди степи. Наверное, какой-нибудь суслик, успокоил он себя. Конечно, у себя в городе двадцать первого века, Санька бы мгновенно выбросил этот «шашлык» в урну, тут же, он лишь подул на горячее мясо и жадно впился в него зубами.
Глава 6
Следующий день сначала, ничем не отличался от предыдущего – им опять никто не встретился. Иногда они останавливались, и тогда Конан и Инсаэль внимательно осматривали пустую холмистую равнину. Конкин в дискуссиях не участвовал. Он думал лишь о том, когда кончится этот длиннющий день. Остановки, чтобы напоить лошадей и дать им отдых, Конкин встречал с величайшей радостью. Никогда не думал, что просто стоять на земле, на своих ногах, это такое блаженство.
Во время путешествия Санька часто замечал, как на него смотрит бывшая пленница. Она явно хотела с ним поговорить, но, похоже, её заботило присутствие Конана. Он же совсем не горел желанием общаться с «ведьмой», мало кому понравится, что кто-то знает о нем все. Даже то, что ты он сам о себе не знаешь.
После полуденного отдыха все начало меняться. Неожиданно появились следы присутствия человека. Черные выгоревшие пятна бывших костров и незамытые дождями следы кованых копыт. Похоже, они приближались к обжитым местам. Санька с тревогой стал посматривать на Конана – как он отреагирует на это. Если появятся люди, опять будут воевать или в этот раз обойдется? Драки ему совсем не хотелось, хватило сумбурной, но кровавой стычки в прошлый раз. Инсаэль, похоже, тоже была встревожена, но старалась не показать это. Конкин заметил, как она исподтишка бросает тревожные взгляды то на окрестности, то на Конана.
Наконец, когда следы стали уже почти сливаться в набитые тропы, Санька не выдержал и крикнул:
– Конан, тебе не кажется, что скоро здесь появятся люди? Не пора ли нам уйти на другую дорогу.
– Нет, – коротко ответил варвар, и снова замолчал.
– Да, спасибо, ты все объяснил, – попробовал съязвить Конкин. Но на Конана его сарказм не произвел никакого впечатления. Однако еще минут через пять, великан соизволил дать пояснения.
– Скоро будет городок. Называется Шемиран. Грязная дыра в степи. Но нам надо туда заехать, у меня там есть кое-какие
– Шемиран? – задумчиво переспросила Инсаэль. – Я даже не слышала про такой.
– Я же говорю – дыра, – усмехнулся варвар.
«Блин, похоже, этот киммериец объездил уже весь свет, даже в каком-то затерянном в степи селении, про которое, наверное, никто не знает, кроме его жителей, у него есть знакомый, – подумал Конкин. – Все-таки этот мир ненастоящий. Не может человек, которому от силы лет двадцать пять, побывать во всех странах мира. Даже в нашем мире это немыслимо, а тут, где средства передвижения – лошади и ноги…»
Конан оказался прав на все сто процентов – Шемиран, по мнению Конкина, не заслужил того, чтобы называться городом. Это просто большая деревня. Пару сотен глиняных строений вдоль нескольких кривых улиц. Причем если в центре, где дома сгруппировались вокруг небольшой круглой площади, их еще можно называть домами, то чем дальше к краю городка, тем жилища все больше соответствовали названию хижина.
Они уселись под навесом, пристроенным к харчевне, с громким названием Жемчужина Шемирана и ждали, когда с кухни принесут заказанный ужин. Хотя название могло вызвать только усмешку – внутри заведения было сумрачно, душно и грязно, поэтому они и присели под навесом на улице. Зато из дверей кухни неслись такие умопомрачительные запахи, что сразу заставляло забыть и смешное название и убогость.
Когда худой жилистый мальчишка лет четырнадцати, в набедренной повязке, когда-то бывшей белой, притащил и грохнул на стол большой плоский казан с каким-то варевом, Конкин чуть не захлебнулся слюной. Аромат жареного мяса, желтого риса и специй кружил голову. Кроме того, подстегивал выработку желудочного сока длинный день, проведенный в седле, с быстрыми перекусами в сухомятку.
– Похоже, тот, кто командует на здешней кухне, заблудился, – сказала Инсаэль, едва проглотив первую порцию. – Его место в кухне Правителя.
Санька тоже торопливо отломил кусок от огромной плоской лепешки, и по примеру спутников, зачерпнул этим куском рассыпчатый рис с кусочками мяса. По рукам потек жир. То, что он сейчас ел, в его мире можно назвать пловом, но вкус отличался, как от ресторанного узбекского, так и от того, что готовила когда-то мама. И тем более от плова в столовой, под его офисом. «Инсаэль абсолютно права, – подумал он, отламывая очередной кусок лепешки, и зачерпывая горячий жирный рис. – Того, кто приготовил это блюдо, можно с ходу назначать шеф-поваром в любой дорогой ресторан». Это было реально вкусно.
– Еда – это единственное, из-за чего стоило заезжать в этот городок, – брезгливо оглядывая площадь, резюмировала Инсаэль. Потом повернула голову к варвару, молчаливо работавшему челюстями, – Где твой человек, и что за дела могут быть у знаменитого воина в этом вонючем городке?
Конан отер рот рукой, сыто рыгнул, и весело ответил:
– Это тебя не касается, ведьма. Ты мне платишь только за то, что я доставлю тебя живой и невредимой до твоего места. И кстати, вот перед тобой настоящий город, а ты обещала, что, как только окажемся в ближайшем городе, начнешь оплачивать наш с Конкиным труд.