Концепция силы. Юлька

Джиллиан

— Можно предположить, что рисовать во сне чудовищ ты больше не будешь.

— Как бы не так! А если буду? Только добавлю везде клетку? Тогда что? Возможно же такое?

Олег вздохнул. Юлька «вернулась» ровно в пять. Скоро шесть, и придут её родители. А они так ничего и не выяснили. Казалось, вопросов, напротив, становится всё больше.

Они сидели в креслах, приютившихся между шифоньером и книжным стеллажом. Олег снял с полки стеллажа тетрадный лист и предложил:

— Попробуем разобраться. Здесь есть ряд моментов, которых

я не понял. Пьяницы, к примеру. Это те трое, которые вышли из подъезда?

Юлька утвердительно качнула головой, но вид у неё был такой, словно она глубоко погружена в размышления поважнее и вопрос Олега, точно случайная рябь по спокойной воде, лишь случайно коснулся её уха. Но далее Олег выдал такую информацию, что Юлька быстренько переключила внимание на него.

— Один из троицы ждал меня у магазина в тот день, когда вы ждали аванса.

— Вчера? Который из них?

— Всего лишь вчера… Невысокий, в кепке, крепнячок.

— Почему ты решил, что он ждал именно тебя? Может, слонялся себе, тем более — около магазина… Бутылки, может, высматривал.

— Высматривал он меня. В упор смотрел. Незнакомые люди так откровенно не таращатся.

— А мы об одном человеке говорим? Ты хорошо его запомнил?

— Не слишком пожилой. Плотный. Глазки светлые.

— Глазки — это да, точно. Светлые, слизнявые какие-то.

— Ну, насчёт слизнявых (слово-то какое скользкое нашла) не разглядел. Он появился в пятницу. А ты когда его впервые увидела?

— Барсик. Ну, конечно. Я же тебе рассказывала о нём. Он не пустил Барсика в подъезд. Когда мы к Андрею Степановичу поехали, ты спросил у меня про него. Ага? Вспомнил? И я тебе о Барсике сказала… Это был вечер четверга. Когда я его встретила.

— Вспомнил. Ты сказала, что он в гости к вашим пьяницам приходил.

— А Рыба и Утопленник стояли с ним, когда ты проводил меня до подъезда перед поездкой к Алексею.

— Кто?!

Потрясение Олега было так очевидно и комично, что Юлька расхохоталась до слёз. Она-то уже свыклась с придуманными кличками и не ожидала или не подумала, что, вставленные как обыденность, в беседу, они могут произвести ошеломляющее впечатление на неподготовленного человека.

— Это остальные из троицы, — заикаясь от смеха, выговорила она.

Потом они пытались троицу пристроить ко всем странным событиям, но ничего не вышло. Пьяницы «отказывались» хоть во что-то вписаться — даже с большой натяжкой.

Потом нечаянно глянули на часы.

— Вечный цейтнот, — обречённо сказал Олег. — Ты не обидишься, если я сбегу, не познакомившись с твоими родителями?

— Помня, какой ты напористый, я ожидала, что ты горишь желанием увидеться с ними, — со смешком сказала Юлька. — Ну, слава Богу, мои опасения не оправдались.

— Это как надо понимать? Ты не хочешь, чтобы я с ними знакомился?

— Конечно, не хочу. Как я тебя представлю? Знакомый? Друг? И для того, и для другого время нужно. И чтобы

родители тебя знали не понаслышке.

— Придётся почаще тебе названивать, — намеренно лениво протянул Олег. — И говорить: «Алло! Звонит обожатель-ухажёр вашей ненаглядной Юлечки. А позовите, пожалуйста, душечку мою прелестную!» Э, э! Не в волосы ли вцепиться вздумала?! Щас как поймаю, как поцелую…

Шуточная угроза возымела надлежащее действие. Юлька тихонько охнула, отдёрнула руки и с виноватой улыбкой съёжилась в кресле. Пока она ещё побаивалась всего того, что было связано с близкими отношениями.

— Юля, что ты делаешь сегодня вечером?

— Пачка тетрадей с изложением, последние пентакли Влада, повяжу немножко… А что?

— Часам к девяти будешь свободна, так? А у нас незаконченный разговор. У себя в семье ты достаточно взрослый человек, чтобы тебя отпустили на всю ночь? Не имею в виду ничего опасного. Работаю сегодня ночью. Хочешь посидеть со мной? Возьмёшь с собой альбом — заодно проверим, что с тобой будет в два очи. В смысле — изменилось ли что-нибудь или нет. Что скажешь?

— Позвони в девять. Тогда точно буду знать… А где ты будешь работать?

— В помещении фирмы. Солидно звучит? На самом деле там небольшой закуток, в котором стоит диван, где я тебе уже предложил однажды переночевать.

— Ладно, созвонимся.

Дверь за Олегом закрылась. Прихожая после его исчезновения стала бескрайней пустыней, и Юлька долго стояла, держась за дверную ручку и представляя: вот спускается по ступенькам, вот выходит на подъездное крыльцо, сухой ветер взлохмачивает аккуратно расчёсанные волосы…

… Паутинное свечение погасло. Влад еле различал сплетение энергетических нитей, связующих в единое целое те потоки энергии, которые пока оставались невостребованными.

Где-то случилась неувязка, и Влад терпеливо изучал каждый отрезок, внедрял собственное сознание вглубь внечеловеческой структуры. Структура умирала. Тогда, в первый раз ожившая, она была похожа на узор из оголённых электрических проводов. За внешним световым покоем узора таилось буйство с трудом введённой в русло безграничной силы. А сейчас провода одели в толстую обмотку и почти перекрыли источник энергии.

Влад надеялся только на это «почти». Он уже понял, что обмотку самостоятельно снять не удастся, что необходимо найти тот конец, который пока ещё даёт жизнь энергетической паутине. Ругать себя, что не догадался сразу отметить начало, исток, нет времени и не позволяет практичность. А уж тем более не позволяет мысль растрачивать себя на злость. Хотя, блуждая по линиям паутины, он однажды всё-таки сбился с методичного поиска от резкого выплеска обиды, глядя на померкшие линии: вот он, великолепный мускулистый пёс — и вдруг на него надели намордник!.. Он потратил драгоценные минуты, чтобы вернуться к месту, на котором остановился, и приказал себе не отвлекаться и не малодушничать.