Концерт для колобка с оркестром
Шрифт:
Вода падала с неба сплошным потоком, мы, голые, с мочалками в руках, метались перед избой словно молнии, наконец «банный день» завершился. Вбежав на терраску, все начали вытираться полотенцами.
– Какой ужас! – заныла Кристина. – Скажу кому из девчонок, не поверят! И что? Нам теперь постоянно мыться во дворе?
– Будем наливать душ с утра, – сказала Томочка, – за день он нагреется, и, пожалуйста, купайтесь.
Мы сегодня сглупили.
– Там воды мало, – не успокаивалась Крися, – не хватит даже умыться.
– Надо аккуратно ее расходовать, –
– Ага! – возмутилась Крися. – Предлагаешь песком тереться?
– Вовсе нет, можно воспользоваться простым мылом, оно быстро смывается. Воды уйдет меньше, – объяснила я.
– Фу, – скривилась Кристина. – Гадость! Хочу мыться гелем!
– Не капризничай. Вернемся в Москву, и пользуйся им сколько влезет!
– А летом как?
– Мылом.
– Не хочу!
– Альтернативы нет. Бачок маленький.
– Еще налейте! Пока я моюсь, вторую баклажку нагрейте.
Я обозлилась. Иногда Кристина становится невыносимо капризной.
– Ладно, только тебе придется самой ездить за водой к колодцу, а потом втаскивать ведро на крышу.
Мы с Томочкой способны проделать сию процедуру лишь один раз.
– Вот ты какая! – в сердцах закричала Кристина. – Значит, сама моешься гелем, а остальным предлагаешь пользоваться всякой дрянью?
– Знаешь, Кристина, – сурово заявила я, – надо уметь стойко переносить лишения. Между прочим, только что на твоих глазах я мылась средством для рук.
Взяла его лишь по одной причине, оно не дает пены, хотя сегодня отчего-то жутко пузырилось, и воды для смывания много не потребуется!
– А не ври-ка! – воскликнула Крися. – Меня не обманешь, ты мылилась своим любименьким. Вот оно!
Я глянула на стол, куда поставила, войдя на террасу, бутылочку, и выронила полотенце. На красной клеенке белел пластиковый цилиндр со средством для мытья посуды.
– Я что, мылась этим?
– Да, – кивнула Кристина, – вся в пене стояла.
Меня упрекала, а сама…
– Средство для посуды? С ума сойти! Надеюсь, ты не думаешь, что я всегда пользуюсь им? – возмутилась я. – Так вот почему от губки так пахло!
– У каждого свои причуды, – фыркнула Кристина, – я же не делаю тебе замечаний, не поучаю, не талдычу: «Вилка, выброси гель для посуды, он хорош только для тарелок». Нет, понимаю, каждый выбирает средство себе по вкусу. И с какой стати ты мне запрещаешь брать любимый гель, а?
Я судорожно пыталась сообразить, что ответить девочке, но так и не нашла нужных слов. Самое интересное, что мое тело чувствовало себя просто расчудесно, его не надо было мазать кремом. Может, теперь всегда принимать ванну с этим средством? А что, дешево и хорошо.
– Кстати, – ехидно сообщила Кристина, – могу дать замечательный совет.
– Какой? – растерянно спросила я.
– Если опрыскивать волосы средством из баллончика для подкрахмаливания рубашек, то прическа продержится пару месяцев, – спокойно заявила Крися, – ты сходи в
Главное, творческий подход и фантазия.
Я замотала голову полотенцем и отправилась в свою спальню. Ну спутала, случайно схватила не ту бутылочку, торопилась во двор, боялась, дождь закончится. С каждым случиться может, Кристя же теперь будет долго надо мной потешаться.
Следующее утро началось как обычно. Сначала поход к колодцу, потом возвращение верхом на баклажке. Еще одна дыра в заборе, парочка сломанных кустов во дворе и грузовик, с ревом пролетевший мимо нашей избы, когда я, встав на ноги, подсчитывала царапины. Выпив кофе, я с самым серьезным видом сказала Томочке:
– Мне пора.
– Ты куда?
– В издательство, надо решить пару вопросов.
– Поздно не возвращайся, – засуетилась Томочка, – постарайся пораньше завершить дела.
– Не волнуйся, вернусь засветло.
– Пожалуйста, не езди по ночам на электричке.
– Ладно, – пообещала я и побежала на станцию.
Для того чтобы попасть в Мирск, мне пришлось сначала приехать в Москву, добраться до другого вокзала и опять сесть в электричку. Ехать следовало до станции с милым названием Козюлино, находилась она на границе Московской области, и поезд со всеми остановками тащился до нужного мне пункта два часа с лишним. Я сидела на жесткой скамейке и смотрела в окно. После вчерашнего дождя, который плотным одеялом накрыл Москву и окрестности, резко похолодало, народ, разбалованный неожиданной майской жарой, решил, несмотря на понижение температуры, не надевать куртки. Я тоже оказалась непредусмотрительной и теперь тряслась от холода в футболочке и джинсах. Правый локоть крепко прижимал сумочку, где лежала толстая пачка долларов.
Внезапно в кармане ожил мобильный.
– Вилка, – зачастил Олег, – как вы там? Наслаждаетесь воздухом? А у нас, в Москве, ужасно! То солнце палило, а теперь холод накатил.
– В Пырловке, учитывая, что она в паре километров от столицы, – язвительно ответила я, – все обстоит иначе. У нас стабильно плюс двадцать два, светит солнце, цветут розы, а на огороде наливаются соком шоколадные конфеты.
– Ты сердишься? – насторожился Олег, и тут связь оборвалась.
Я посмотрела на бесполезный мобильный. Наверное, нужно поменять оператора.
– Следующая станция «Козюлино», – ожило радио.
Я пошла в тамбур, нежно обнимая сумочку. Никогда в жизни не путешествовала с такой огромной суммой. Очень надеюсь, что никто не заподозрит, сколько денег сейчас имею при себе.
На площади в Козюлине я попыталась найти автобус, шедший в Мирск, и узнала, что маршрут отменили.
– А чего туда кататься? – ответил на мой вопрос один из водителей, рыжий парень в крупных конопушках. – Никакого смысла нет. Надо с шоссе съехать и хрен знает куда пилить. Ради кого? В Мирске три убогих бабки живут.