Концерт для колобка с оркестром
Шрифт:
– Значит, просто вылетели пробки?
– Угу, – кивнула Лена.
– И можно было не топить печь?
– Ага.
– Нужно просто нажать на кнопочку, и плитка бы заработала?
– Точно.
– И давно ты поняла, в чем дело?
– Так пошла к себе, – словоохотливо объясняла Лена, – и думаю: дай пробки проверю. В Пырловке всегда так: если один сосед что-то не то включит, у другого тоже беда. Ну и вижу, точно, вылетели. Нажала и села телик смотреть.
– Почему же нам не сказала? – процедила я.
– Так чего бегать? Думала,
Глава 29
В отдел кадров Дома писателей я принеслась к девяти утра и была остановлена охранником.
– Вы к кому?
– В Союз.
– Там никого нет.
– А во сколько же они на работу приходят?
– К одиннадцати подтянутся, – зевнул секьюрити.
Я пригорюнилась. С какой стати спешила, вставала ни свет ни заря, могла еще поспать! Но делать нечего! Пришлось ждать.
Около часу дня я возмутилась:
– Ну и где служащие?
– С меня какой спрос? – удивился охранник. – Ты ступай вокруг дома, войди в заднюю дверь и топай на второй этаж, авось там кто-нибудь есть.
В длинный темный коридор выходило множество дверей. Я толкнула одну, вторую, третью… Заперто. Очевидно, все писатели творили дома, а служащие Союза литераторов мирно занимались своими делишками.
Уже ни на что не надеясь, я пнула очередную лакированную дверь и внезапно увидела крохотную комнатенку, заваленную папками. За столом сидела девушка лет двадцати.
– Вы ко мне? – удивилась она.
– Нет, в отдел кадров, – ответила я.
То, что мне сообщила девушка, повергло меня в полное уныние. Оказалось, что заведующая уехала в отпуск, одна из сотрудниц заболела, вторая взяла отгулы за свой счет, мне к папкам не подобраться.
– Ну беда! – воскликнула в сердцах я.
– А вы откуда? – поинтересовалась девушка.
– Из газеты, – на автопилоте соврала я, – велели материал сделать про писателя Леонида Фомина. Съездила к фантасту, а он в маразме, ничего не помнит, я хотела в его документах порыться.
– Я на журфаке учусь, – оживилась девушка, – ладно, помогу вам, как коллега коллеге. Ступайте сейчас налево, до конца, там дверь найдете.
– И кто там сидит?
– Циля Яковлевна, она про всех всю подноготную знает, в особенности про старперов, только спросите, такое выложит Циля всю жизнь в Союзе работает, ее многие боятся, заискивают, лебезят, да и кому охота нарваться на неприятности. А уж как ее жены писателей ненавидят, – девушка захихикала, – мрак. Есть такой литератор, Крюков-Озерский, слышали?
– Нет.
– Ну не важно, он из тех, из старых, из советских.
Супруга его, Мария Семеновна, один раз Цилю задела, сказала громко при всех в буфете: «Некоторые дамы нацепят на себя брюлики размером с колесо, а замуж-то, как ни старались, выйти не смогли!»
Циля отреагировала мгновенно,
«Твоя правда, Машенька, в загс я не ходила, мне не повезло так, как некоторым. Были б… и, которые обслуживали посетителей в гостиницах, так наш Крюков-Озерский, человек наивный, не разобравшись, что к чему, одной из них руку предложил. Давно, правда, дело было, еще до войны. Но не надо думать, что все свидетели умерли. Я-то хоть и в девятьсот семнадцатом родилась, памятью не обижена, в маразм не впала!..»
– Спасибо, – обрадовалась я и полетела искать Цилю Яковлевну.
Будущая журналистка меня не обманула. В конце коридорчика нашлась крохотная дверца. Я деликатно постучала.
– Да, да, – донеслось из-за нее хрипловатое меццо, – прошу.
Я вошла в комнату.
– Вы ко мне? – спросила сухощавая дама, стоявшая возле шкафа.
Циля Яковлевна выглядела потрясающе: черные вьющиеся волосы были уложены умелым парикмахером. Лицо дамы покрывал ровный слой косметики, на щеках ее играл персиковый румянец, губы пламенели, в ушах висели тяжелые бирюзовые серьги, ожерелье из таких же камней украшало блузку, пальцы, изуродованные артритом, были унизаны кольцами.
– Вы кто? – нетерпеливо спросила Циля Яковлевна.
– Разрешите представиться, Виола Тараканова.
– Очень приятно, садитесь, – царственным жестом хозяйка кабинета указала на деревянный стул.
Я умостилась на жестком сиденье – Что за дело привело вас ко мне? – поинтересовалась Циля Яковлевна, вытаскивая из кармана пачку сигарет.
– Я представляю издательство «Марко».
– Прекрасно.
– Мы сейчас запускаем серию «Забытые кумиры прежних лет».
– – Великолепно.
– Будем издавать книги советских писателей. Были ведь среди них те, кто и сейчас может обрести поклонников.
– Безусловно, – кивнула дама.
– Но существует одна проблема: авторское право.
– Да, да, понимаю.
– Мы на данном этапе договорились со всеми родственниками, но вот никак не можем найти жену Леонида Фомина.
– Лени?
– Вы его знали?
Циля Яковлевна засмеялась.
– Деточка, глупее вопроса в своей жизни не слышала. Леня Фомин ухаживал за мной, осыпал цветами, подарками. В то время он выпустил лишь одну книгу, но его рано приняли в Союз писателей, словом, перед Фоминым открывалась великолепная карьера, однако я его отвергла.
– Почему?
– Леня пил, а алкоголики меня не привлекали.
Кстати, Фомин понял меня правильно, быстро женился на другой, мы остались добрыми знакомыми.
Но дальнейшие события показали, насколько я была права, когда не захотела связываться с ним. Это дикая история! Меня бы стопроцентно выгнали из Союза, а Соня! Ну и стерва! Господи, жизнь Лени – это настоящий роман! Хотите расскажу?
– Послушаю с огромным удовольствием! – воскликнула я.
Циля Яковлевна закурила новую сигарету и начала рассказ.