Конец эфира
Шрифт:
Пока на Марсе шаткая горизонталь власти плюс деньги решали всё.
На государственном флаге планеты на бордовом полотнище нарисована большая жёлтая купюра с изображением сельдерея, известного со времён Древней Греции и Рима символа успеха, мужества и здоровья. Странная, на первый взгляд, комбинация олицетворяла пользу и выгоду, как в здоровье, так и в делах.
Главное – не питать иллюзий и называть всё своими именами.
– Завтра дам ответ, но предупреждаю, что в случае согласия вам придётся мне заплатить много и вперёд… – сказал Алексей.
– Деньги – не проблема.
Павел протянул Алексею отпечатанный список.
Он редко ошибался в намерениях интересных ему людей.
До встречи с Алексеем Шеф – Павел Таск очень любил, чтобы сотрудники так его называли, – набрал в команду программистов, профессионалов-журналистов, политтехнологов из разных стран, социологов. Люди больших амбиций и недюжинного интеллекта. Их уверенность в себе не всегда вызывала восхищение – иногда становилась весьма неприятной и даже отталкивала. Но отдача была невероятная!
Ознакомившись со списком, Алексей сразу понял, какой невероятный объём работы ему предстоит.
Помимо прочего, следуя одному из пунктов договора, Алексей был обязан сам сопровождать подобранных для Таска сотрудников на Марс.
Единственное, что значительно облегчало задачу, – проблема денег в этой организации действительно не стояла. Практически каждая должность напоминала скатерть-самобранку: р-р-раз – и бери сколько надо!
Так Алексей попал в Матрицу и совершенно не жалел об этом.
Это случилось за год до знаменито совещания в НИТе и подписания Межпланетной Конвенции. Когда же Таск пропал из всех новостных лент и эфиров, Алексей не сомневался: на Марсе проект идёт полным ходом, и всё складывается удачно.
Первый перелёт на Красную планету подтвердил предположения Алексея. Люди на Земле не представляют и половины реальной картины той цивилизации, которая на полную катушку давно функционирует на Марсе.
Там всё иначе. Солнце дальше, климат суровее. Летом температура колеблется от плюс 22 до минус 53, а зимой от минус 43 до минус 103. Это в самой климатически благоприятной части Марса, в районе озера Феникс, у которого начались первые застройки.
Алексей знал, как поначалу всех колонистов радовали огромные облака. Причудливые животные неслись по марсианскому небу. Необыкновенные города феи Фата-Морганы заставляли людей забыть о делах и неотрывно провожать их взглядом.
Облака, конечно, не такие пушистые и лёгкие, как на Земле. Вода на Марсе сохраняется в виде небольших кристалликов льда. Потоки воздуха не могут их поднять. Поэтому облака розовато-серых стальных холодных оттенков возникают из пыли падающих метеоритов.
Здесь многие переселенцы начинали писать картины, стихи, музыку. Может быть, из романтизма, древнего, захватывающего чувства, которое правило путешественниками-первооткрывателями?
Или от тоски по родной Земле?
Но обратно не возвращались.
Каждое утро на Марсе у Алексея начиналось одинаково. Он просыпался, подходил к окну. Провожал взглядом очередного
«На кой дьявол эти воспоминания постоянно крутятся в моей голове? – думал он. – Почему на Марсе, даже если я задерживаюсь здесь всего на пару недель, Земля становится наваждением? Сходить, что ли, к Главному по Мозгу?..»
Эта идея делала утро немного счастливее. На ближайшие 20 минут, пока решались ежедневные бытовые проблемы. До врача, как водится, Алексей никогда не доходил.
Он начинал мурлыкать себе под нос простенький мотивчик. Радио распознавало песню, которую исполняла красавица Жази. Белокурая бестия с голубыми глазами и идеальной фигурой. Она нравилась Алексею, как, впрочем, и ещё несколько симпатичных марсианок, которые обладали особыми генами с мутациями, негативно сказавшимися на их умственных способностях.
Марсианский мир действительно позволял жить на полную катушку и быть счастливым без качественной работы мозга.
«Да, – размышлял Алексей, непроизвольно постукивая пальцами по столу, отбивая ритм песни, – люди необратимо теряют силу ума. Тенденция очевидна и неизбежна. Лет триста назад человечество генетически было умнее нас. Поэтому сейчас нет великих художников, артистов, писателей…»
Словно подслушав его мысли, видеостена в гостиной начинала транслировать старые киноленты, снятые в ХХ веке на Земле.
– Как тут избавишься от ностальгии… – досадовал Алексей и решительно отправлялся в ванную.
В кабинке, похожей на душевую, сотни крохотных роботов начинали заниматься его здоровьем и красотой. Анализы крови, состояние кожи, длина ногтей на руках и ногах, бритьё, стрижка волос – всё это крохотные машинки с маленькими глазами-камерами делали за считаные минуты. Приятная процедура! Заканчивалась она проработкой мышц, своеобразным массажем, благодаря которому предстоящий день заранее казался Алексею прекрасным и продуктивным. Завершающим аккордом была порция инъекций для поддержания здоровья в и без того цветущем организме.
Затем он подходил к зеркалу. Высокий, с фигурой древнего бога Аполлона… Серые лучистые глаза, тёмно-русые волосы, стриженные по последней марсианской моде, напоминающей облик лондонского денди – длинный затылок и короткие виски…
На Земле его вид напоминал ковбоя на Диком Западе. Трёхдневная щетина, кожаные штаны или джинсы, замшевая жилетка с многочисленными карманами, чистая, но обязательно чуть мятая рубашка или футболка. На Марсе его вид становился более современным. Но выражение лица оставалось прежним – хищный пронизывающий взгляд, постоянное напряжение и настороженность.
Рабочий день на Марсе проходил незаметно, быстро, спокойно.
Алексей обустраивал привезённую им с Земли рабочую силу. Помогал людям адаптироваться, приступить к работе. Когда последний из новоприбывших «вступал в должность», Алексей возвращался на Землю.
С каждым перелётом он яснее понимал, почему обычные переселенцы-добровольцы не стремятся обратно на Землю, несмотря на страшную ностальгию, непривычные обстоятельства жизни, суровый климат и открытый договор позволяющий улететь домой в любую минуту.