Конец игры, или личные счеты Кремнева
Шрифт:
— А вы кто ж такой будете?
— Я ее бывший воспитанник. Пришел навестить.
— Воспитанник? — Женщина оглядела Шакала снизу доверху подозрительным взглядом. — Стой здесь, воспитанник. А я пойду спрошу.
Она хотела закрыть дверь, но Шакал подставил ногу. Брови домработницы взлетели к самой кромке седых волос.
— Ты чего хулиганишь? — изумленно проговорила она.
— Она будет рада меня видеть, — заверил женщину Шакал, подбавив в голос патоки. — Можно мне войти?
Домработница
— Анна Львовна больна, — отчеканила она. — У нее полиартрит. Лежит, не вставая, уже три дня.
— Тем более она обрадуется моему приходу. Я принес ей цветы и фрукты.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Первыми взгляд отвел Шакал. «Успокойся, — сказал он себе. — Ты ее пугаешь». Когда он вновь взглянул на домработницу, на губах его играла дружелюбная улыбка. Однако взгляд домработницы стал еще более подозрительным.
— Тебя как зовут-то? — спросила она. — Как тебя представить?
— Боюсь, что Анна Львовна не вспомнит моего имени. Прошло много лет.
— А вот это ошибаешься. Анна Львовна помнит всех своих воспитанников. Бывает, забудет поесть или в туалет сходить. А вот их, окаянных, помнит. Так как тебя зовут, милок?
Шакал улыбнулся и ответил:
— Меня зовут Егор. Егор Кремнёв.
— Егор Кремнёв? Хорошо, я так и передам. Ты ногу-то убери. А то дверью отстригу.
Шакал нехотя убрал ногу.
— Вот так, — кивнула домработница и захлопнула дверь перед носом у Шакала.
Лицо Шакала побелело от гнева. Он почувствовал непреодолимое желание выставить дверь плечом и войти в квартиру — если придется, то даже пройти по голове мерзкой домработницы. Как было бы замечательно разбить ей голову об стену. Или просто свернуть шею. Шакал представил себе эту картину и даже услышал хруст ломающихся позвонков.
Усилием воли он заставил себя успокоиться. «Главное — не наделать глупостей».
За дверью послышались шаркающие шаги. Замок сухо щелкнул, и дверь приоткрылась. Домработница высунула в щель нос и неприязненно проговорила.
— Анна Львовна совсем плоха. Но тебя она помнит.
— Так мне можно войти? — нетерпеливо спросил Шакал.
Домработница несколько секунд молчала, затем с явным сожалением и с нескрываемой неприязнью на лице открыла дверь и сказала:
— Ну входи, раз пришел. Только постарайся ее не волновать. Веди себя тише воды, ниже травы, понял?
— Как не понять, — улыбнулся Шакал, переступая порог квартиры.
Анна Львовна Сопова лежала в постели. Она была седа, жирна и неопрятна. В комнате стоял удушливый запах медицинских препаратов.
Шакала едва не стошнило. Он терпеть не мог запаха больницы и не мог без отвращения смотреть на лица больных стариков. Но сейчас он
— Добрый день, Анна Львовна!
Толстая старуха, лежащая в постели, повернула седую голову и уставилась на него холодным взглядом. Затем разомкнула слипшиеся губы и пророкотала:
— Ты не Егор Кремнёв.
— Я…
— Марфа! — рявкнула вдруг старуха.
По коридору зашлепали тапочки, дверь распахнулась.
— Что, Анна Львовна? — взволнованно спросила домработница.
— Ты кого ко мне привела?
— Как это — «кого»? Это ваш бывший воспитанник. Вы разве не узнаете?
— В первый раз его вижу.
Домработница перевела взгляд на Шакала, глазки ее блеснули недобрым блеском, а нижняя челюсть слегка выдвинулась, придав лицу сходство с бульдожьей мордой.
— Звони в милицию! — велела Анна Львовна.
Марфа повернулась, чтобы выйти, но Шакал быстро преградил ей дорогу и захлопнул дверь. Домработница остановилась и с ужасом уставилась на Шакала.
— Чего это ты задумал? — испуганно пробормотала она. — А ну — уйди с дороги! Хуже будет, если не уйдешь!
Гнев захлестнул Шакала. Он снова испытал непреодолимое желание размозжить проклятой старухе голову. Но нужно было держаться.
— Позвольте мне все объяснить, — мягко попросил он. — Если мои объяснения вас не устроят, вы позвоните в милицию. Но я уверен, что это не понадобится:
Домработница повернулась к Анне Львовне и вопросительно на нее посмотрела. Та лежала в постели и хмуро смотрела на Шакала.
— Так что будем делать, Анна Львовна? — спросила домработница.
— Пусть… — хрипло выдохнула Анна Львовна. — Пусть объяснит.
Шакал облегченно вздохнул. Встреча с милицией не входила в его планы. Он пришел сюда за информацией, а не за неприятностями.
— Ну! — требовательно проговорила домработница. — Чего молчишь-то? Сказано тебе — объясняй!
— Дело в том, — медленно начал Шакал, — что я действительно не Егор Кремнёв. А назвался я так для того, чтобы Анна Львовна впустила меня.
— Ишь ты, — усмехнулась домработница. — Обманул, стало быть. И ведь не покраснел даже, когда врал.
Шакал улыбнулся:
— Покраснел. Но в подъезде было темно, и вы не заметили. Итак, я не Егор Кремнёв. Но я его близкий друг. Зовут меня Андрей Борисович Звягин.
— Паспорт есть? — просипела со своей постели Анна Львовна.
— Есть, но он в машине.
— Чего ж не взял?
— Честно говоря, я рассчитывал на более ласковую встречу, — ответил Шакал. — Егор мне много о вас рассказывал. Он говорил, что вы очень душевная женщина. Вот я и…