Конец или новое начало
Шрифт:
— Время пришло, — сказал я, глядя в непроницаемую черноту под капюшоном ведьмы.
И снова руки… Они жадно шарят во внутренностях, перебирая холодными щупальцами-пальцами, выискивая что-то ведомое только им одним… С огромным трудом я поборол дрожь отвращения.
Так же, молча, ведьма открыла портал.
Тишину, как ножом, разорвал крик младенца, которого мне тут же сунули в руки. В шоке я смотрел на крохотную девочку в своих руках.
Это… Неужели?
— А она шустрая! Уже успела переродиться.
— Больше сюда не возвращайся! Когда придет время, я сама тебя найду. И закончим уже со всем этим! — бросила она через плечо, поднимаясь обратно к трону.
Пятиединый мир. Полтора года спустя (три года по летоисчислению Земли).
На моих коленях сидела девочка, болтая ножками в воздухе. Пальчики перебирали мои длинные светлые пряди.
— Араниэль, а ты мой папа?
— Нет, душа моя, я твой жених, — спокойно ответил я малышке.
— А где мои мама и папа? — она посмотрела на меня своими огромными блестящими глазами цвета лесного ореха.
— Зачем они тебе? У тебя же есть я.
С улыбкой погладил ее по голове…
Еще через год (два года по летоисчислению Земли).
Светящаяся от счастья девчушка вбежала в тронный зал. Жестом я приказал всем исчезнуть.
— Араниэль! Без тебя скучно, пошли играть!
Она влезла ко мне на колени, доставая из кармана платьица розовую ленту.
— Сейчас, сделаем тебя красивым, и ты будешь готов! — высунув от усердия кончик языка, малышка начала вплетать ленту в одну из моих перекинутых на грудь длинных светлых прядей.
— Готов к чему, душа моя? — стоически терпя это безобразие, спокойно спросил я.
— Мими устраивает чаепитие, и приглашает тебя в гости! — просияла она, повязывая кривоватый бантик.
Малышка соскочила вниз, и, схватив меня за палец, вприпрыжку побежала, утягивая мою согнутую фигуру в свою игровую комнату.
— Садись сюда! — маленький пальчик указал на игрушечный стульчик.
А сама девочка, радостно напевая, налила в мою крошечную чашку что-то из чайничка.
Я с беззвучным страдальческим вздохом сел, и стульчик подо мной опасно заскрипел…
Пришлось замереть, переводя большую часть веса тела на согнутые едва не до подбородка ноги.
Малышка подала мне чашечку и отошла, любуясь делом своих ручек.
— Какой ты красивый! — искренне сказала она.
— И добрый, — добавила чуть позднее.
«Чай» застрял в горле.
Да… За длинную жизнь меня кем только не называли… Но добрым — никогда.
— Не все с тобой согласятся, — сказал я, беря себя снова в руки.
— Они тебя просто не знают! — обезоруживающе-уверенно выдала малышка,
Не ответить на эту улыбку было просто невозможно.
Еще через три с половиной года (семь лет по летоисчислению Земли).
— Араниэль, смотри! Я вышила твое имя! Тебе нравится?
Девочка-подросток протягивала мне тряпочку с кривовато вышитыми буквами в окружении разноцветных цветочков.
— Очень! — ответил я, забирая из тонких пальчиков подарок, а затем подхватил девочку на руки и усадил к себе на колени.
Она смотрела на меня открытым наивным взором, полным обожания.
С улыбкой я поправил ее чуть растрепавшиеся волосы.
— Можно я тебя поцелую? — неожиданно спросила девочка.
Моя рука замерла на удар сердца, после чего продолжила перебирать мягкие пряди.
— Нельзя, душа моя. Надо подождать твоего совершеннолетия.
— Но я уже большая, мне почти шесть! — в огромных глазах заблестели слезы, но на сей раз, проверенный прием не прошел.
— Этого мало. Тебе должно исполниться хотя бы десять по нашему летоисчислению, — спокойно и непреклонно ответил я малышке.
— Но я же люблю тебя! — в отчаянии воскликнула она.
— Нет, — твердо сказал я.
— Тогда я поцелую кого-нибудь из стражей! — запальчиво бросила девчонка.
Пальцы в волосах сжались на миг чуть сильнее, чем нужно.
— Каждый, кого ты поцелуешь, лишится жизни еще до вечера того же дня, — мой голос остался спокоен… Хорошо.
Менеланна беззвучно ахнула, а потом отвернулась, сердито складывая руки на груди.
— Потерпи, любовь моя, время пролетит совсем незаметно. Вот увидишь!
Я осторожно поднял ее лицо, подцепив пальцами подбородок, и ласково обвел овал лица.
Обида стремительно уходила из ее глаз, смытая волной абсолютного счастья…
— Мой повелитель, призванной плохо…
Фразу я не дослушал, мир вокруг смазался на несколько бесконечно долгих ударов сердца…
Тонкая стена проломилась под моим плечом. Ждать, когда она расступится, слишком долго.
Бледная девочка-подросток сидела на полу, вытирая с верхней губы красные капли.
Через пару вздохов комнату заполнили маги. В молчании они осматривали Менеланну.
— Мой повелитель, — мыслеречь Морэллен коснулась моего разума.
— В ее мозге опухоль, злокачественная и быстрорастущая. Мы бессильны. Мне очень жаль…
Как?!
В этом мире не бывает больных детей, боги никогда не допустили бы такого…
Но Менеланна не из пятиединого мира…
Не правильно, отвратительно, несправедливо!
Я сжал до хруста кулаки.