Конец начала
Шрифт:
Оккупанты всё это прекрасно понимали. Может, они и твари, но не дураки. Они уже никому не доверяли, а своё недоверие выражали стрельбой. А то, как они обращались с местными, не давало никаких надежд на то, что станет лучше. Наоборот, только хуже.
Чтобы добраться до района, где жила Элси Сандберг, Кензо пришлось преодолеть ещё две баррикады. На её улице солдат не было, поэтому парень немного расслабился. Людей, вообще, на улице не было. Кензо посчитал такое поведение разумным. Это район, где жили хоули, а им япошки доверяли ещё меньше, чем всем остальным.
Кензо не успел постучать в дверь, как она открылась.
– Заходи, милый, - сказала стоявшая на пороге Элси.
– Быстрее заходи!
Кензо вошёл. Девушка сразу же захлопнула за ним дверь. Жалюзи опущены, поэтому с улицы их никто не увидит.
– Ты как?
– спросила она.
– Я? Да, нормально.
Кензо не стал рассказывать о встреченных по пути сюда пулеметных гнёздах. Он просто её обнял.
– Здравствуй, Кен.
Из кухни вышла миссис Сандберг. До того, как он спас Элси от солдат в парке, до того, что случилось дальше, её появление вынудило бы его отпрянуть от девушки, а её саму заставило бы покраснеть. Кензо продолжал обнимать Элси, а её мать не сказала ни слова. Наоборот, она продолжила исполнять ритуал гостеприимства.
– Да, мэм. Благодарю - ответил Кензо.
Миссис Сандберг готовила замечательный лимонад. Когда она вернулась в кухню, он спросил у Элси:
– Вам еды-то хватает?
Та пожала плечами.
– Всё хорошо. Не идеально, но хорошо.
Она сильно похудела с тех пор, как они ходили в школу. Он тоже похудел, но не так, как она. В работе рыбаком есть свои преимущества.
– Как там дела в городе?
– поинтересовалась миссис Сандберг, возвращаясь с лимонадом для Кензо и Элси.
– Мы последнее время никуда не выходим.
– Это очень умно с вашей стороны, - заметил Кензо.
– Если бы вы не сидели дома, я бы настоятельно вас об этом попросил.
Он рассказал о баррикадах, о том, что оккупанты с каждым часом становились всё злее.
– Думаю, они намерены биться за город изо всех сил, а на гражданских... плевать. По крайней мере, к этому всё идёт.
– Это нехорошо, - сказала Элси. Весьма справедливое замечание.
– Ни капельки. Именно поэтому я и пришёл: попросить вас, если у вас есть надёжное место, где можно спрятаться, сделать именно так, когда станет совсем плохо.
Он не стал вдаваться в подробности, объясняя, что означали слова "совсем плохо", и насколько это плохо. У него просто было предположение, которое он не мог объяснить словами, и которое, могло остаться лишь плодом его воображения.
Мать Элси хмыкнула.
– Этот дом не похож на тот, в котором я выросла в Коннектикуте. Тут даже подвала нормального нет.
Сказала она это так, словно виноват в таком положении был лично Кензо.
– Ой, мама!
– воскликнула
– Это правда - сказала миссис Сандберг.
– Ты же сама знаешь, насколько всё стало тяжелее, когда отец вырыл убежище во время... первой части неприятностей.
О японском вторжении ей не хотелось ни говорить, ни думать. Кензо с подобным уже сталкивался. Если потребуется, она скажет, как есть. Не то, чтобы она до сих пор не верила в произошедшее, оно ей просто не нравилось. Её собственный мир перевернулся, и она больше не на его вершине.
Когда американцы здесь закончат, она снова будет на коне. Как она станет относиться к Кензо?
Об этом он подумает в другой раз.
– Убежище?
– переспросил Кензо.
– Сам погляди.
Миссис Сандберг отвела его в свою спальню. Здесь Кензо раньше не бывал. При виде шкафа ему захотелось сразу и закричать и рассмеяться. Размером он был чуть ли не со всю квартиру Кензо. Зачем людям столько вещей?
Люк в полу появился здесь недавно. Он был застелен ковриком, а при тусклом свете его было трудно заметить даже, когда коврик отодвинут. Мать Элси жестом пригласила его двигаться дальше. Кензо наклонился и поднял люк. Петли не издали ни звука. Снизу тут же потянуло сырой землей.
Как миссис Сандберг и сказала, подвала у дома не было, только пустое пространство. Её муж вырыл под люком яму, а из вырытой земли насыпал укрытие, которое защитит их от пуль и осколков. Если на дом упадёт бомба, всё равно не поможет. В остальных же случаях...
– Ого! Вот это вал!
– воскликнул Кензо, опуская люк обратно.
Миссис Сандберг аккуратно вернула коврик на место.
– Ральф служил во Франции в 1918, - объяснила она.
– Он немного разбирается в окопах.
– О войне он никогда не рассказывал, - добавила Элси.
С тех пор, как Кензо с ним познакомился, её отец вообще ни слова не сказал. Он зарабатывал деньги, разговорами занимались его жена и дочь. Вся семья, кажется, была довольна таким положением. Элси продолжала:
– Это был первый раз, когда он показал, что действительно был на войне.
Какие ужасы увидел её отец по ту сторону Атлантики? Что он там делал? Видимо, у него были свои резоны хранить молчание. Ему самому хватило одного лишь взгляда, чтобы увидеть, на что же похожа война. Этот взгляд стоил ему жизни собственной матери и Кензо подозревал, что ему очень повезло, что он не увидел больше. Едва он об этом подумал, как неподалёку загрохотали зенитки.
– При первой же опасности, бегите туда, слышите?
– сказал им Кензо.
– Не ждите. Будет... очень плохо.
– Слышим, - в один голос ответили Элси и её мать.
– Ладно. Я, тогда, пойду. Собственно, за этим я и приходил.
На самом деле, он, конечно, рассчитывал, что Элси снова затащит его в спальню и закроет за собой дверь. Он не мог высказать свои желания вслух, и поделать он ничего не мог, особенно, когда рядом стояла миссис Сандберг. Он лишь опустил голову.
– Будьте осторожны.