Конец начала
Шрифт:
Битва приближалась к Гонолулу. Грохот боя в Перл Харборе звучал совсем близко, как бы Хиро Такахаси ни желал обратного. Он был готов спорить, что этого не случится после того, как Япония завоевала Гавайи. Он был уверен, что они - победители. Какое-то время эта ставка могла и сыграть. Теперь нет.
Хиро хотелось, чтобы сыновья устроили ему взбучку. За собственную глупость он заслужил отличную взбучку. Они относились к нему хорошо, словно он был стариком, который вернулся после веселья с молодухой, оставив
– Сигата га наи, отец, - сказал ему Хироси.
– Когда американцы вернутся, мы сделаем всё, чтобы ты не попал в неприятности.
– Его не могут судить, - сказал Кензо, словно Хиро не сидел с ним в одной палатке.
– Он - не гражданин США. Он помогал своей родине.
"И не важно, насколько же он был глуп".
Вслух Кензо этого не сказал. Да и не надо было говорить. С тех пор как американцы вернулись, всё вокруг, буквально кричало об этом.
– Думаешь, им будет до этого дело?
– спросил Хироси.
– Он просто япошка, который помогал другим япошкам.
Главное, самое ненавистное слово, было произнесено по-английски. Старший сын продолжал:
– Возможно, разбираться будут со всеми, так что нам стоит поискать оправдания получше.
– За меня не переживайте, - сказал Хиро.
– Консул Кита сказал, что позаботится обо мне, если сможет, и я уверен, что он сможет.
Сыновья уставились на него.
– Тоже мне, - сказал Кензо.
– Кита и себе-то помочь ничем не может, не говоря об остальных.
– Это так, - согласился Хироси.
– Всё это - пустая болтовня.
– Ну, надеюсь, что нет. Консульство до сих пор на месте и работает.
– Пока на месте, - заметил Кензо.
– Работать там уже некому. Американцы уже в Перл Харборе. Через день они будут уже в Гонолулу. Что Кита может сделать?
Хиро пожал плечами и поднялся на ноги.
– Не знаю. Схожу, выясню.
– Не ходил бы ты туда больше, отец, - сказал ему Хироси.
– Мало бед принесло тебе это консульство?
– Если Америка победит, вы будете счастливы. Хорошо, будьте счастливы. Я бы никогда не стал счастливым, даже если бы не выступал по радио. Америка - не моя страна. И никогда не была ею. Я приехал сюда, чтобы денег заработать, а не жить.
– И ты добился большего, чем, если бы остался в Японии, - сказал Хироси.
– И что?
Хиро вновь пожал плечами.
– И что? Все эти годы я жил на земле, которая меня не любила, которой я не нужен, где не говорят на моём языке. Если хотите жить в Америке, как япошки, - это слово он тоже произнёс по-английски, - ладно. Но я не стану, особенно, если могу этого избежать.
Он оттолкнул Кензо и Хироси в стороны, и вышел из палатки. Сыновья не стали его останавливать. Если бы решились, их бы ждал сюрприз. Они выше и моложе него, но Хиро был злее. "Я вырастил их мягкими", - подумал старик. Большую часть времени его это устраивало. Им не приходилось проявлять характер, как ему. Но
Воздух пах дымом, пожаром. Пахло не так ужасно, как, когда в Перл Харборе горело топливо. В тот раз Гонолулу накрыло дымом на несколько недель, пока пожар не прогорел самостоятельно. И всё же, лёгкие Хиро заныли от боли, словно, он разом затянулся тремя сигаретами. Он сухо улыбнулся. Он уже и забыл, когда последний раз выкуривал хоть одну сигарету, не то, что три.
Хиро двинулся по Нууану-авеню. Ему помахали стоявшие у консульства часовые.
– Конитива, Рыбак!
– крикнули они.
– Нам сегодня ничего не принёс?
– Прошу простить, но нет, - ответил Хиро.
Американцев на юге Оаху так много, что рискни он выйти на "Осима-мару" в море, его, наверняка, потопили бы.
– Кита-сан здесь?
– Пока, да, - сказал часовой.
Другой неодобрительно посмотрел на товарища, словно тот сказал лишнее. Однако когда Хиро поднимался по ступенькам в здание консульства, его никто не остановил.
Внутри запах дыма стал сильнее. Причину этого он обнаружил быстро: секретари рвали и жгли бумаги. От этого зрелища ему стало грустно. Если даже служащие консульства не верят, что Гонолулу удастся удержать, значит, действительно, конец.
Один из секретарей отвлёкся от нарезания бумаги. Насколько Хиро смог понять, это были доклады о нём самом. Если так, этим бумагам, на самом деле, лучше сгореть.
– О, здравствуй, Такахаси-сан, - сказал секретарь.
– Достопочтенный консул будет рад тебя принять. Вообще-то, он буквально только что тебя вспоминал.
Возможно, это, и правда, были доклады о Хиро.
– Благодарю, - ответил он и прошёл в кабинет Нагао Киты.
– Сделайте всё, чтобы выиграть время. Нам оно понадобится, - говорил Кита в телефонную трубку.
Консул махнул рукой, приглашая присаживаться. Закончив разговор, он повесил трубку.
– Рад тебя видеть, Такахаси-сан, - сказал он.
– Дела у нас...
Взмах рукой оказался красноречивее любых слов.
– Вижу, вы избавляетесь от бумаг, - сказал Хиро.
– Иначе никак, - ответил на это консул.
– Иначе, американцы узнают о кое-каких наших делах здесь, о которых им знать не следует. Нас самих здесь им тоже видеть не желательно.
– Ах, вот как! А, что, есть какой-то способ, чтобы американцы нас здесь не увидели?
Несмотря на половинчатое обещание Киты, сам Хиро не намеревался напрашиваться в список тех, кого здесь быть не должно. Общаясь с важными персонами, вроде консула, он по-прежнему ощущал себя самым обычным никчёмным рыбаком.
Нагао Кита улыбнулся.
– Да, есть один способ. Как смотришь на то, чтобы остаться здесь со мной до ночи, а потом направиться в гавань Гонолулу? Если повезет, нас встретит подводная лодка, и заберёт в Японию несколько значимых людей.
– Вы, и правда, решили забрать меня с собой?