Конец начала
Шрифт:
– Уверена?
– спросил Флетч.
Джейн кивнула и он аккуратно её поцеловал. Даже при таком осторожном поцелуе, у него всё внутри закипело. Он уже достаточно восстановился, чтобы помнить, как же ему этого не хватало. Но развивать события Флетч не стал. Отпустить свою пока ещё не бывшую жену оказалось непросто. Продолжать держать её в объятиях, может оказаться ещё хуже. Он щёлкнул языком между зубами и сказал:
– Береги себя, малыш.
– Ага, ты тоже. Увидимся, - ответила Джейн.
– Ага.
Флетч вышел
– Поехали обратно на берег, - сказал он водителю.
– Есть, сэр, - отозвался тот и завёл двигатель.
В Вахиаву пришло правосудие. В некотором роде. Суровое, но и времена нынче нелёгкие. Джейн Армитидж понимала это получше большинства своих соседей. Вместе с остальными, она стояла возле Сэмми Литла по кличке Лыба, который пытался доказать своим согражданам, что не сотрудничал с японцами.
Сэмми Лыба больше улыбался. Владелец магазина подержанных машин был одет в пиджак в крупную клетку, который носил в те времена, когда на Оаху ещё были машины и топливо.
– Я никому не вредил!
– увещевал он.
– Ни на кого не стучал! Господи, я от япошек ничего такого не получал!
Стоявшая рядом с Джейн женщина ткнула в него пальцем.
– Ты на себя посмотри! Этот пиджак отлично на тебе сидит!
Народ зароптал. Эти слова могли значить очень многое. Даже после того, как люди подкормились армейскими пайками, на большинстве жителей одежда сидела мешком. У женщины, что кричала на Сэмми Лыбу, руки и ноги были тощими, как спички. И она была такой не единственной. Сэмми тоже не остался таким же пухлым, каким он был, когда торговал машинами, но и истощённым он не выглядел. Оккупацию он пережил, обильно питаясь рисом, зеленью и репой.
– Где жратву брал, Сэмми?
– спросил кто-то.
Другой добавил:
– Что ты продал за еду?
– Ничего!
– воскликнул Литл.
– У меня... У меня был запас консервов, который япошки не нашли. Вот!
Над толпой раздался пугающий хор голосов:
– Врёшь!
Возможно, именно так воют ищейки, взявшие след енота, особенно, когда они голодны. Послышался другой возглас:
– Сквозь строй! Сквозь строй!
Сэмми Литл облизнул губы. Его лицо побледнело.
– Нет, - прошептал он.
– Я ничего не сделал. Я не заслужил!
– Можем отдать тебя армейским, - сказала та женщина, что тыкала в него пальцем.
– Тебе завяжут глаза и дадут сигарету, либо получишь двадцать лет за то, что подлизывался япошкам. Либо всё пройдёт быстро, и ты, может быть, останешься жив.
Джейн не считала, что кого-то можно убить, прогнав через строй в Вахиаве. Ёс Накаяма пробежал почти невредимым - бить его почти никому не хотелось. Большинство понимало, что в той безвыходной ситуации, он делал всё возможное. Других, впрочем, побили, и весьма серьёзно. Возможно, американские
Люди выстроились в две шеренги, через которые и должен будет пробежать Сэмми Лыба. Бывший торговец машинами ещё раз облизнул губы, наклонил голову и со всех ног бросился сквозь строй. Люди принялись колотить его руками и ногами. Он пробежал около трети пути, когда кто-то поставил ему подножку. Он охнул и упал. Следом на него обрушился настоящий град ударов. Когда Сэмми проползал мимо Джейн, та пнула его по рёбрам. Но ему, всё же, удалось доползти до конца. Он был весь в крови и синяках, но он был жив.
Джейн пнула его лишь один раз. Он был ей отвратителен, но от остальных он не отличался. Лично ей Сэмми Литл ничего дурного не сделал. Но, когда двое мужчин вывели невысокую миловидную китаянку...
– Это Аннабель Чанг, - сказал один.
До слуха Джейн донёсся какой-то скрежет. Оказалось, это она сама скрипела зубами.
– Она управляла "станцией утешения" для япошек, - продолжал мужчина.
– Брала их деньги. Отводила к женщинам. И следила, чтобы никто не убежал.
– Меня заставили!
– выкрикнула Аннабель.
– Сказали, что убьют, если откажусь!
Возможно, это правда. Джейн не знала так это, или нет. Но ей и не было никакого дела.
– И что?
– крикнула она.
– Что с того, мать твою?! Тебе нравилось, как с нами там обращались. Нравилось! Как бы тебе понравилась хотя бы часть того, что с нами вытворяли япошки? Жаль, с тобой этого не сделали.
На Аннабель Чанг принялись кричать и другие женщины, которых принуждали к проституции. Та начала реветь. Одна из подруг Джейн по несчастью сказала:
– Ой, гляньте на эти слёзки. А чем мы, по-твоему, занимались по ночам, когда уходил последний япошка? Я всё время просидела, думая о смерти. Ещё я желала смерти тебе.
– Точно!
– поддержала её Джейн.
– Точно, господи!
Ей вторили остальные "женщины для утешения". Одна китаянка, которую заставили стать проституткой, кричала на Аннабель Чанг сильнее прочих.
– Я не желала вам ничего дурного, - сказала бывшая мадам, когда воцарилось некое подобие тишины.
– Я просто пыталась выжить, как и все остальные. Мне так жаль.
– Тебе жаль, что тебя схватили, - выкрикнула Джейн.
– Ты прекрасно знала, что с нами делали, и тебе было плевать.
– Это не так!
– пыталась возразить Аннабель Чанг.
Однако все её попытки оправдаться прервал яростный рёв:
– Сквозь строй! Сквозь строй! Сквозь строй!
Люди всё сделали так, чтобы у Джейн и прочих бывших проституток были самые удобные места. Аннабель Чанг поставили в начале строя. Проходить сквозь него женщина не хотела. Джейн и сама бы не захотела, будь на ней такие же туфли. Наконец, какой-то здоровяк толкнул её вперёд. Ей оставалось либо бежать, либо сдохнуть.