Конец Пути
Шрифт:
— Докладывайте, Аккерман.
— Войска противника на севере продвинулись на 500 метров. Состав северного фронта постоянно уменьшается. У нас уже едва хватает добровольцев, чтобы укомплектовать их части. На западный фронт прибыла группировка Энтони Дэниелса, в составе которой было триста человек, десять пулемётов и около пяти орудий. На пополнение внутренних войск людей просто не хватает.
— Необходимо телеграфировать председателю Кадэру и потребовать разрешения на всеобщую мобилизацию. Только так, и никак иначе, мы сможем отбросить войска противника и начать контрнаступление.
— Мой генерал, концентрация противников
— Когда подкрепление нашего министерства подойдёт к западу, тогда мы сокрушим врагов. Что ещё?
— На северном фронте мы заняли очень неудобные рубежи обороны. Войска противника преодолели уже три из шести наших линий. Если мы сейчас отступим и перегруппируем войска на Женельских холмах, мы сможем дольше удерживать оборону до подхода подкреплений.
— Приказываю телеграфировать Кадэру и потребовать всеобщей мобилизации.
— Мой генерал, в сложившейся обстановке… В крайне сложной ситуации на всех фронтах, ведь войска уже в трёх километрах от города… Почему бы вам не принять на себя должность действующего правителя города?
— Чтобы я этого больше не слышал, Аккерман! Мы присягали избранному правительству нашего государства, клялись им в верности! У этого города есть избранный народом канцлер, и он ещё находится в должности, хоть и не в городе. И пока они ещё живы, пока они являются нашими правителями, я никогда не приму на себя диктаторских полномочий, — генерал говорил жестко. Видимо, вопрос о смене власти его раздражал.
— Но это спасёт обстановку на фронте! Мы не можем ждать и надеяться, пока наше правительство рассмотрит данный указ!
— Я сказал, телеграфируйте Кадэру. Мой приказ.
— Выполняю, генерал, — слегка понурившись, проговорил Аккерман.
— Нужна расширенная вербовка добровольцев. Назначьте гражданских исполнителей на эту роль, а освободившихся солдат направьте на северный фронт. Снизьте длительность учений до одной недели, и пусть добровольцы сразу идут после этого на фронт.
— Слушаюсь.
— Ещё какие — либо новости, Аккерман?
— Да. Портовый город Вертон, весь его гарнизон, капитулировал. Юг страны потерян. Генерал Зиневич, командир гарнизона, казнён своими же солдатами.
— Когда мы выберемся из этого положения, я лично накажу предателей. Где ещё есть очаги сопротивления?
— У нас, в городе Ритон, и Цаибурге. Они держат оборону весьма успешно.
— Телеграфируйте им с приказанием доложить обстановку.
— Слушаюсь.
Тем временем, когда два офицера спорили, Эшфорд вошёл в штабную комнату, неся на подносе, тёмном и поцарапанном, чашки чая с четырьмя бутербродами. Подав угощение на стол, он тут же удалился.
— Верный человек этот Эшфорд… Мой адъютант сбежал, едва ли противник приблизился к городу на десять километров.
— Самый верный. Возможно, будь у нас такие же солдаты и их ротные командиры, сейчас бы мы не держали оборону вокруг столицы.
— Ваше высокопревосходительство, вам телеграмма из ставок в Цаибурге и Ритоне! — вдруг послышался голос одного из офицеров — телеграфистов.
— Читай.
— Генерал Ган из Цаибурга пишет: нас плотно теснят войска противника. Они выдвинули к нам пару бронепоездов, укреплённых артиллерией нового поколения. Оборона прорвана на левом рубеже,
— Плохо дело у них там. Аккерман, у нас ещё остались свободные железнодорожные пути?
— Да, восточный железнодорожный путь контролируется нашими войсками.
— Телеграфируйте Гану: приказываю, в случае потери Цаибурга, переправить максимальное количество войск и снаряжения по восточной железной дороге в столицу. Но вначале прочитайте телеграмму из Ритона.
— От генерала Вайса: концентрация сил противника у Ритона ослабела, по сравнению с прошлой неделей. Мы роем новые оборонительные рубежи и ставим оставшуюся артиллерию.
— В Ритоне всё спокойней, чем у нас, и уж точно спокойней, чем в Цаибурге.
— Да, Аккерман, я знаю. Телеграфируйте Вайсу: немедленно начать контрнаступление по восточному направлению. Конечной точкой атаки назначаю город Данген.
— Мой генерал, но как они начнут контрнаступление, если они роют оборонительные рубежи? Разве не разумней приказать им держать оборону до освобождения столицы войсками нашего правительства?
— Полковник, мы держимся слишком крепко вокруг столицы. Умён тот человек, который заложил её именно тут. Вокруг реки, холмы, мосты. Идеальное место для организации обороны. Вот проклятый Ульман и снимает войска с других направлений, чтобы добить нас тут. И пока он это делает, мы покажем ему свои зубы. Телеграфируйте Вайсу: организовать контрнаступление. Конечной целью контратаки ставлю освобождение всего восточного региона страны. Более подробный план по наступлению пусть составит самостоятельно. И ещё телеграфируйте Кадэру: запрашиваю дозволение на мобилизацию населения с освобождённых территорий для пополнения его армии, и развёртывания крупномасштабной операции по освобождению страны, начиная с восточных регионов. Организовав там кулак, мы сокрушим противника неутомительным и безостановочным натиском. С поддержкой армии министерства мы перейдём в контрнаступление под столицей и соединимся с его частями на реке Вадо. Записали? Отлично. Подпись: генерал-полковник А., Главком Восточного Фронта.
В комнате снова нависла тишина, прерываемая лишь звуком телеграфа. Аккерман и генерал склонились над картой города и его окрестностей. Синим карандашом они рисовали свои соединения, а красным — противника. "Красных" было больше.
— Аккерман, что думаете?
— Не знаю, мой генерал. Мне кажется, что они пытаются прорвать оборону и устремиться в центр города.
— А почему, по — вашему, они так сильно перевесили северный фронт? 10 к 1! Они хотят сломить наши войска на севере и прорвать оборону, а после окружить западную линию обороны. Там достаточно солдат противника, чтобы мы не смогли пойти в контратаку.
— И что же мы будем делать?
— Дождёмся распоряжения от председателя совета министров Кадэра. Если он разрешит мобилизовать гражданское население, то будем укреплять северный фронт.
— Будет исполнено.
— Я дождусь своих посыльных, а после отправлюсь на восточную железнодорожную станцию. Кто нынче там комендант? Лазарус?
— Лазаруса убили ещё месяц назад. Свои же. Сейчас там новый комендант станции, Оливье.
— Кто он, этот Оливье?
— Революционер… Верный служитель нашего правительства, насколько это позволяет обстановка вокруг.