Конец света отменяется!
Шрифт:
Красавчик в одних плавках выбрался в пещеру, стал, с укоризной глядя на меня и потирая горло.
— Я поклялся. Но ты вырвала эти клятвы обманом!
— Учусь этой науке у тебя. Я ведь хорошая ученица?
— Хм! Да уж, учителя превзошла!
— Так ты выполнишь клятву?
— А ты думала, что после такой выходки я оставлю тебя в своём доме? Да я бы рядом с тобой заснуть побоялся!
— Логично.
— Так что я готов выполнить и второй пункт: не препятствовать тебе, Неневеста, и твоему другу, как можно быстрее покинуть берега моего
— А сколько можешь?
— Минут десять, максимум.
— Значит, полчаса — минимум.
— Ну. Это если без физической нагрузки, то может быть…
— В общем, меня подробности не интересуют. Ты поклялся. Думай теперь сам, как.
Люсьен вздохнул и надел на меня свой медальон с изображением ржущей лошади:
— Это медальон не простой, а почтовый. Мне его мама подарила.
— А где твоя мама?
— Она живёт в соседнем озере. Мы вообще-то селимся в реках, потому что любим простор. Но здесь рек нет, поэтому молодые келпи переезжают в отдельные озёра. Там, дальше, живут мои братья и сёстры. Так что в озёрах лучше не купайся и на ничейных лошадок не запрыгивай, — ухмыльнулся Люсьен.
— А что значит «почтовый медальон»?
— Очень редкая штука. Их изготавливает всего один мастер где-то в южных морях.
— Так твоя мамочка бывала так далеко?
— О, у неё была бурная молодость. В отличие от моей, — вздохнул он.
— Ну, и?
— Можно прикрепить к медальону письмо или открытку и бросить вверх. Он доставит послание тому, кто на нём изображен. То есть, мне.
— И ты явишься мне на помощь?
— Если к этому месту ведёт система озёр и каналов.
— А если нет?
— На нет — и суда нет. Ну что, поехали? — обхватил меня за талию Люсьен.
Я снова была в мешковатых цвергских штанах и серой куртке.
— А не мог бы ты сотворить мне джинсы и какую-нибудь маечку? — заискивающе защебетала я.
— Мог, — кивнул келпи. — Только при солнечном освещении их всё равно никто не увидит.
— Жалко, — вздохнула я.
Э-э! Я ж только выдохнула. Я же вдохнуть не успела-а!!
А мы уже прорезали своими головами толщину воды. Который раз за сегодня? Осталось расслабиться и получать удовольствие, пока не потеряла сознание.
Не потеряла. Может, начинаю привыкать? По дороге келпи прихватил всё ещё ныряющего Кощея, и мы вынырнули недалеко от берега все вместе. Люсьен громко чмокнул меня в щечку и ретировался. В голове шумело, слух опять пропал и я ничего не поняла из разразившейся речи Бессмертного, хотя половину сказанного можно было воссоздать по его красноречивому взгляду и бешеной жестикуляции. Даже келпи заинтересовался лексиконом и вынырнул где-то на середине озера.
«И после всего этого ты мне всё-таки нравишься!» — прочитала я по губам и грохнулась в обморок. Ну не выдерживает
Спустя с полчасика мы уже шли дорогой в указанном цвергами направлении. Кощей время от времени снова начинал возмущаться по поводу моей наивности и нерассудительностью. Я, как кошка, которая съела сало, виновато отворачивалась и ковыряла пальчиком ухо, делая вид, что плохо слышу после ныряний. Ну что я могла сказать в своё оправдание? Да, за собственную доброту и поплатилась. Но ведь всё хорошо закончилось! Зачем ругаться?
— Теперь будешь знать, что старших нужно слушаться, — не унимался Кощей.
Старший нашелся. Да мне эти слова с самого детства поперёк горла стоят. Я потому-то и вырасти поскорее хотела, чтоб никто не донимал поучениями. И вот, что я имею? Опять никакой свободы!
— Неневеста, ты меня слушаешь?
— Да слышу, слышу я тебя, Кощ-щей Бес-смертный.
— Нужно не просто слышать, а вникать.
— Да ладно, ладно.
Мы шли уже часа два. Достаточно для того, чтобы мне надоело. Сапоги я нашла на берегу, и они продолжили созидательную работу по созданию на моих нежных ножках пузырей и мозолей. Может, лучше б не находила?
По обеим сторонам дороги пошли сады. Вот это да! Какой Мичурин занимается здесь селекцией? Черные сливы больше моего кулака. Абрикосы светятся, как маленькие солнышки. А груши… Яблоки… И ещё неизвестно что. Еда у нас с собой была, нас цверги снабдили. Кощей, поддавшись моим просьбам, быстренько соорудил пикничок на обочине. Но, после мясного блюда непонятного происхождения, ещё больше захотелось закусить чем-нибудь вкусненьким, сла-аденьким.
— Кощеик, я только одну сливку сорву — и всё.
— Неневеста! Тебе мало келпи?
— Так я ж никуда. Два шага… На твоих глазах…
— Это может быть опасно.
— Опасно? Ну не будет же кто-то выращивать целые сады ядовитых яблок?
Сам видишь, какие плоды ухоженные. Для себя растят.
— Нельзя!
— А вот смотри, Кощеик. Даже с дороги сходить не надо. Ветки прямо над головой. Кощеюшка, какое яблочко! Достань мне его! Тебе только руку протянуть!
Прямо надо мной висело румяное наливное яблоко размером с баскетбольный мяч.
— Нельзя, — мой угрюмый спутник равнодушно двинулся дальше.
А я? Я не выдержала. Душа моя не выдержала. Я подпрыгнула и уцепилась двумя руками за круглые яблочные бока.
Ну вот, «всё в моих руках»! Тяжелое, душистое… И ничего не произошло.
Попробовать его я так и не успела. Звон заполнил всё пространство и особенно мой бедный череп. Вот это сигнализация!
— Руки за голову! — послышался грозный окрик.
Я оглянулась и увидела с десяток арбалетов, нацеленных в мою сторону… Насколько я знаю, арбалет — оружие меткое и мощное. Поэтому мне пришлось бросить ароматный плод (яблоко раздора!) на дорогу и поднять руки.