Конец света отменяется!
Шрифт:
Друзья зашикали на него, потянули за рукава.
— Не трогай его, Светунец. Вчера Горыне три ребра сломал, ты что, тоже хочешь?
— Не боюсь я! — вырвался парняга и подскочил к столу.
Только тут он заметил меня.
— Грушка-игрушка, а ты что с этим хмырем делаешь?
Я съёжилась. Вот и «не привлекай внимание».
— Тебе что, наших богатырей не хватает, что ты за этим южным побежала?
Да-а, влипла. Кажется, во мне он увидел местную девушку легкого поведения, обслуживающую пол-Китежа.
Я
— Да ты ж вчера только со мной на сеновале каталась, а сегодня, — кивнул он на одного из сопровождающих его парней, — Клинца очередь.
— Не трожь её, — прошипел Бессмертный, всё ещё пытаясь разрулить ситуацию мирным путём.
— А ты тут кто? Ты — никто! — заорал Светунец, хватая Кощея за грудки.
Бессмертный сунул мне в руки сумку, прошептал:
— Пуще ока храни! — имея в виду свой драгоценный плащ.
— Стой, давай уйдём! Нам светиться нельзя! — зашипела я, дёргая его за полу.
— Ага, — кивнул Кощей и врезал подвыпившему молодчику в глаз.
Что тут началось! Как планировали: тихо и незаметно пересидеть до ночи.
Светунец поморгал, как бы оценивая силу удара, и дал Бессмертному в дыхало. И пошла кулачная. Противники месили друг друга, как тесто. Несмотря на тысячелетний опыт Кощея, молодец довольно крепким оказался, видимо, морды бить тренировался каждый день. Местная потеха и развлечение, способ размять затекшие от безделия мышцы. Пахать бы их заставить!
Все присутствующие тоже влезли в эту игру. Одни пытались оттащить Светунца, крича:
— На кого полез! Лазарь — зверь, тебя, как котёнка, задавит!
Другие цеплялись за руки Кощею, вопя:
— Угомонись, Лазарь! Ты ж только из ямы вышел! Руки не марай, а то снова упекут!
Видимо, местный Лазарь был ещё тот браток.
Все эти крики только распаляли дерущихся. Красочными фингалами обзавелись уже многие из пытающихся их разнять.
Те, кто в драке не участвовал, наблюдали схватку с любопытством и делали ставки. Стопки монет звонко шлёпались на столы.
Тут в ход пошла тяжелая артиллерия. Кощей ухватил длинную лавку и ловко раскрутил её вокруг себя, лихо уложив половину присутствующих. Светунец опрокинул стол, посуда разлетелась вдребезги. Заголосил хозяин кабака, подсчитывая убытки и раздумывая, кому лучше предъявить счёт.
«Тихо и незаметно»… Я едва успевала уворачиваться от летящих кружек и тел. По полной программе пошли… Как же теперь остановить их?
Как-как? Да никак. От меня уже ничего не зависит. Это я поняла, когда в кабак ворвались стражники. В кольчугах, вооруженные дубинками и мечами, они сразу же стали командой-фаворитом в этой потасовке. Бравые ребятушки живо начали успокаивать толпу, раздавая щедрые удары направо и налево.
Из толпы доносились вопли боли и возмущенные крики типа:
— Пошто дерёшься?! Зачинщика
— Это Лазарь опять бушует! В яму его!
— А я вообще мимо проходил! О-ой!
Стражники быстро сориентировались, вычислили виноватого и подступили к нему со всех сторон, в то время как остальные тихо расползались по углам, словно тараканы.
— Эй, Лазарь, сдавайся! — скомандовал предводитель отряда.
Но Путник сдаваться не собирался. Сжимая в руке тяжелую дубовую ножку, отломанную от стола, он бесстрашно бросился грудью на дубинки и не заметил, как сзади один из стражников с размаху приложил его рукоятью меча прямо по голове. Бессмертный-то он бессмертный, но от такого удара вырубился моментом.
Я бросилась к нему, расталкивая на ходу стражу, и припала к груди, чтоб понять, пациент больше жив или мёртв. Я бы ему ещё и искусственное дыхание сделала, если б успела. Воин, уложивший Кощея, ухватил меня за сарафан и оттолкнул в сторону.
— Тащите Лазаря в яму, пусть охолонет, — скомандовал главный, и несколько человек не без труда подняли Бессмертного за руки-ноги и поволокли к выходу.
Я снова бросилась за ними:
— Ребята! Оставьте его! Пожалуйста!
Вдруг чья-то железная ладонь легла на мою руку.
— И девку забирайте! Она вместе с Лазарем смуту вносила, добрых молодцев стравливала! — крикнул Светунец.
— Что?! Да как ты смеешь, сморчок недоношенный?! — возмутилась я до глубины души и изо всех сил пнула его коленкой в больное для мужчин место.
Светунец позеленел, и от ярости тоже.
— Ну, я тебе, Грушка-игрушка, сделаю, — прошипел он сквозь зубы и заорал во весь голос:
— Девка эта хвалилась, что со всей дружиной князевой перетрахалась и не одного свежего перца не нашла, все сушеные!
Глава 37. Шоу двойников
— Ну, я тебе, Грушка-игрушка, сделаю, — прошипел зло Светунец и заорал во всё горло: — Девка эта хвалилась, что со всей дружиной князевой перетрахалась и не одного свежего перца не нашла, все сушеные!
Стражники возмущенно загудели и потащили меня за собой.
— Да не говорила я!
— Язычок твой, Грушка, не всегда тебе друг, — бросил гневно командир отряда, склонившись к моему уху.
Видно, девчонка, за которую меня принимают, и здесь отметилась.
Что ж делать-то теперь?
Я попыталась упереться в дверях, но разве моим тонким ручкам состязаться с ручищами древнерусских добрых (или недобрых) молодцев? Только и успела заметить ехидный взгляд подлеца Светунца. Меня вытащили на улицу и, под свист и улюлюканье наблюдателей, потащили в направлении княжьего терема. В дверях мы столкнулись с новым лицом в этой то ли комедии, то ли драме. Это был русоволосый молодой мужчина с простоватым добродушным лицом.
— Малинка?! — крикнул он, прищурившись. — А куда это вы её тащите?