Конец света отменяется
Шрифт:
«Я не буду тебя убивать насмерть, – решила она. – Ты должен умирать медленно, со вкусом, смакуя каждое мгновение своей поганой жизни. Смерть должна стать для тебя переходным периодом осмысления».
Никто из чеченцев не смог среагировать. Раздался лишь возглас изумления, но было поздно, пуля вошла в низ живота ненавистного англичанина. Вероне даже показалось, что она слышит, как тупой наконечник рвет канаты кишок. Вторая попала в правую половину груди, третья чуть ниже, в печень. Цель стояла практически вплотную, и она знала, что стреляет
– Тварь! – раздалось над самым ухом. Алибек вырвал пистолет из руки, взял Верону за локоть и развернул к себе.
Верона зажмурилась. Но удара не последовало. Она чувствовала, чеченец стоит напротив нее. Чего он ждет? Медленно она открыла глаза.
– Молодец! – неожиданно похвалил он и потрепал ее по щеке. – Главное, у нас есть запись, как ты убивал. А этот англичанин я сам не уважал. Он как женщин. – Алибек осекся и поправился: – Совсем хуже любой женщина.
– Что будем с ним делать? – раздался за спиной голос Назарбека. – Может, Таню позвать?
Верона обернулась.
Он стоял над корчившимся в пыли англичанином. Тот кряхтел, выл, хрипел, пуская кровавые пузыри.
– Зачем Таня? – набросился на него Алибек. – Не приведи Аллах, он расскажет, что здесь произошло! Надо отнести его в лес и сказать, что напали, когда гулял!
– Кто? – удивился Назарбек.
– Какая разница? Разбойники, – отмахнулся Алибек. – Эти европейцы совсем тупые! Тем более его сюда никто не звал. А ты злая женщина, – он вновь переключил свое внимание на Верону. – И смелый! Если бы не закончились патроны, все. Сейчас перед своим богом стояла!
Глава 25
Осмотрев на пару с Дроном хозяйственные постройки, сад и летнюю кухню, Антон вернулся в дом. Держа за плечи двух жавшихся к ней малолетних детей, хозяйка продолжала стоять посреди комнаты. Мальчик старался не подавать виду, что боится снующих по комнатам милиционеров, и по-взрослому хмурил брови. Девочка вовсе колупалась в носу.
– Значит, не знаешь, где муж? – стрельнув глазами на вошедшего военного в маске с прорезями для глаз и рта, спросил милиционер.
Вместо ответа женщина лишь покачала головой.
Антон сел на стул у стены и положил на колени винторез. После неудавшейся попытки Стропы вынудить хозяйку отдать компрометирующие вещи и документы Бахрома утром они приехали вместе с милицией для обыска в доме. Прошло уже больше часа, а никто ничего не нашел. Хозяйка так же продолжала стоять на своем – Бахром не держал дома оружие и взрывчатку. Никогда не говорил, что одобряет действия боевиков. Все, что имело отношение к связи, – это небольшой
Со двора послышался шум. Милиционер посмотрел в окно, потом перевел взгляд на женщину:
– Отец мужа?
– Да, – она кивнула.
– Вместо того чтобы человека искать, они роются в тряпках! – донеслось с веранды.
– Отец, туда нельзя! – крикнул на чеченском стоявший на входе сержант.
Послышались шаги и ворчанье. Сухощавый мужчина с окладистой белой бородой и в папахе ворвался в квартиру.
Милиционер сокрушенно вздохнул и поднялся со своего места:
– Уважаемый…
– Какой я тебе уважаемый?! – старик окинул всех строгим взглядом. – Разве есть сейчас такие на Кавказе? Для вас, милиции и военных, все бандиты и воры.
Оба перешли на русский. Обычная практика выяснения отношений в присутствии военных. Оба теперь будут стремиться поставить в неловкое положение федералов. По сути, милиция действовала по запросу прокуратуры, в которую было отправлено ходатайство коменданта, и была вроде как ни при чем. Их можно было понять. Почти все были из одного села.
– Зачем вы так говорите? – Милиционер взял со стола фуражку, надел на голову, снова снял. – Ваш сын задержан и находится…
– Хватит, – старик отмахнулся и перевел взгляд на невестку. – Уведи детей!
Женщина вышла в соседнюю комнату.
– Что вы здесь ищете? – старик снова набросился на милиционера.
Антон не выдержал:
– Зачем так шуметь?
Старик посмотрел на него и грустно улыбнулся:
– Почему лицо прячешь? Меня боишься? Или этот женщина? – он показал на выход в соседнюю комнату.
– Дружков вашего сына, – Антон сокрушенно вздохнул и направился следом за хозяйкой дома. В той комнате, куда она ушла, тоже хозяйничали милиционеры. Один со скучающим видом перекладывал содержимое небольшого, похожего на сундук ящика. На полу рядом с ним лежали несколько книг, пачка писем, фотографии. Второй сотрудник рылся в шкафу. Женщина сидела на отодвинутом от стены диване.
Антон подошел к столу и открыл лежавший здесь альбом. На первой же странице он увидел снимок сидевшей перед ним женщины с каким-то мужчиной. Голова наклонена к голове. На ней праздничный платок. Он коротко стрижен. Антон нахмурился. На всякий случай украдкой бросил взгляд на хозяйку квартиры, потом на снимок. Это бесспорно она. Только моложе. Но с ней точно не Бахром.
– У вас есть сестра? – еще не веря первым пришедшим на ум мыслям, спросил Антон.
– Да, – едва слышно ответила она. – Три.
– Это одна из них?
– Нет, – она застенчиво улыбнулась. – Я. Разве не похожа?
– А рядом кто? – чувствуя неприятный холодок под ложечкой, спросил Антон.
– Как?! – удивилась чеченка. – Разве не узнаете? Это Бахром.
– Черт! – выругался Антон. Человек на фотографии даже отдаленно не походил на взятого в плен бандита… …– Весело живем! – Родимов прошел из угла в угол кабинета и снова сел за стол. – Дальше что?